Арман Жан, де Ришелье - Мемуары
Поскольку речь шла о том, чтобы защитить слабого от сильного, поддержать дело, правота которого была настолько явной, что не оставляла никаких иллюзий его противникам, я с полным основанием заявляю, что этот повод был достаточно весом, чтобы послужить Королю единственной причиной собрать такие большие силы. Однако, дабы не поступиться ни в чем правдой, помимо вышеупомянутых военных планов, в основе которых лежало законное право государя вернуть себе свои владения, я не могу умолчать и о том, что любовь сыграла не последнюю роль в этой знаменитой кампании. Король хотел использовать этот повод, чтобы отобрать у эрцгерцога принцессу39. Как тут не обмолвиться, что страсть, свойственная мужскому полу, может быть опасной для государей, поскольку последствия ее могут быть губительны и для них самих, и для их государств.
Именно ослепившая его любовь вела Короля в этом великом предприятии. Вполне вероятно, что после того, как он покончил со спором о Жюлье и вырвал из рук иностранцев принцессу Клевскую, эта же любовь остановила его. Тот, кто ведом слепцом, часто сбивается с пути и никогда не идет прямо к цели.
Королева была застигнута врасплох и вовсе не готова расстаться со своим любезным супругом. Ее пугает не только разлука, но и возможный успех его замысла, и она пытается переубедить Короля, напоминая ему о юном возрасте их сына, о своем недостаточном опыте в делах, о его собственных годах, когда уж можно было бы пользоваться плодами побед, доставшихся ему такой дорогой ценой, но все напрасно. Мало кто из государей, и даже просто среди мужчин, прислушался бы к голосу рассудка, не позволив любви и славе увлечь себя; человеческий разум часто оказывается не в силах противостоять этим двум мощным страстям.
Король упорствует и поднимает в ружье такое войско, что удивляет этим своих врагов, восхищает друзей, держит в страхе всю Европу и даже Восток, где турецкий султан заключает мир с персами, готовясь обороняться и задержать в случае необходимости продвижение французов.
Следует упомянуть и о нескольких важных и вполне правдивых фактах, известных очень немногим: я узнал о них от Королевы и президента Жанена, а они услышали из уст самого Короля.
Этот великий государь подумывал о проведении значительных перемен в управлении государством, но не знал, как их осуществить.
Г-н де Сюлли не совсем устраивал Короля, он хотел отставить его от управления финансами и передать эту должность Арно. Не раз говорил он Королеве о том, что устал от дурного нрава де Сюлли, что, если тот не изменит поведения, ему придется на своей шкуре испытать его справедливый гнев. Недовольство его вызрело, но момент для увольнения де Сюлли еще не пришел. Великие замыслы, которые вынашивал Король, заставляли его думать, что еще не время для подобных изменений, с другой стороны, ему все труднее становилось выносить как возражения герцога де Сюлли, так и подозрение не столько в неискренности, сколько в нечистоплотности, повод к которому тот подавал.
Если де Сюлли вызывал недовольство Короля, то де Сийери не во всем его устраивал: обладая связями, опытом, сообразительный и ловкий в дворцовых делах, он, на свое несчастье, был недостаточно решительным и неспособным справиться с поручением, в которое требовалось вложить и частичку души, и изобретательность.
Король не раз хотел лишить его должности и удалить от двора, но пересиливал свою неприязнь к нему, и она бы уже выплеснулась наружу, если бы не его намерение отправиться воевать: приходилось сдерживаться и оставить канцлера при Королеве — помогать ей управляться с делами во время его отсутствия; что же до президента Жанена, чья честность, последовательность в мыслях и делах были общеизвестны, то его он хотел держать при себе.
Все эти передряги, поселившаяся в нем страсть, величие его замысла очень занимали мысли Короля, но не могли отвлечь от цели.
Не ведая, как Господу будет угодно распорядиться им, он решил оставить Королеву регентшей, дабы сохранить корону для своих детей. Он многажды толковал с ней о своих планах; помимо общих и неоднократно напоминаемых им истин, следование которым должно было обеспечить счастливое царствование, Король дал ей несколько особых наставлений по управлению государством.
Первое касалось смены министров, в чем следовало проявлять выдержку, учитывать при их выборе предыдущие заслуги, а при увольнении убеждаться в справедливости обвинений по их адресу.
Дело не только в том, говорил он ей, что вновь пришедшие меньше смыслят в делах, зачастую они принимают решения, прямо противоположные решениям своих предшественников, чтобы выставить себя в лучшем свете, в результате чего в государстве происходят перемены. Хуже всего, что неудачи их предшественников внушают им мысль о непостоянстве монарха. Следует опасаться и их интриг в целях защиты: ее они должны видеть лишь в своем господине.
Второе: не след попадать под влияние иностранцев40 и уж ни в коем случае делиться с ними государственной властью, ибо это отвратит от нее сердца французов, пусть даже среди иностранцев и найдутся люди, способные понять подлинные интересы Франции и готовые предложить свои услуги. Французы никогда не будут доверять им.
Третье: поддерживать авторитет судов, призванных осуществлять правосудие, но Боже упаси подпускать их близко к государственным делам, давать им предлог для претензий на роль опекунов королей. У него самого было немало споров с судебной властью, в этом он не был удачливее своих предшественников, и потому ей и их сыну нечего рассчитывать на то, что им повезет больше.
Четвертое: страсть — плохой советчик, следует принимать решение лишь на холодную голову, это он познал на собственном опыте.
Пятое: быть в хороших отношениях с иезуитами, но препятствовать, насколько это будет в ее силах, росту их могущества, особенно в пограничных областях, делая это незаметно для них. Эти добрые католики полезны для обучения молодежи, но часто, спекулируя своей набожностью, отказываются подчиняться государям, особенно когда затрагиваются интересы Рима. Он уверен, что они всегда готовы способствовать мятежам и освобождать его подданных от данной ему клятвы верности.
Эти настроения были отголоском того времени, когда он был далек от католической Церкви. Пасторы в меру своих сил открыто убеждают всех в том, что иезуиты — эти добрые служители Бога, которых они ненавидят более других, — враги королей, а их проповеди опасны для королей и их государств.
Министры ненавидят иезуитов за то, что их орден обязывает своих адептов заниматься литературным трудом, всячески помогая им совершенствоваться в этом, оттого-то иезуиты лучше прочих умеют маскироваться.
