Анатолий Сульянов - Берия. Арестовать в Кремле
Суд вершился до суда…
И еще один человек в те дни испытал свое бессилие перед неправдой и клеветой на честных и преданных делу революции людей. Это Ян Борисович Гамарник — первый заместитель наркома обороны, начальник Политуправления РККА, армейский комиссар 1-го ранга. Гамарник знал их всех до единого, вместе работали в Реввоенсовете СССР и наркомате обороны, чувствовал, что и его дни сочтены. Впервые это чувство обреченности Ян Борисович ощутил в день похорон застрелившегося Серго Орджоникидзе в феврале 1937 года. Стоя в почетном карауле, Гамарник видел волевое, спокойное лицо трудяги-наркома Орджоникидзе, спрашивал себя: «Почему Серго застрелился?», не находил ответа, пока не встретился с тяжелым взглядом Сталина… С того дня Ян Борисович постоянно жил в тревоге, ощущая недоброжелательное отношение к себе генсека.
Он узнал об аресте Тухачевского в тот же день — 26 мая, подумал об арестованных ранее командирах. Позвонил Ворошилову — его уже не соединяли с наркоматом… Возвращаясь с работы, видел у подъезда дежурившего, негласно приставленного к нему агента НКВД. «Сталин знал о нашей дружбе с Тухачевским, — размышлял Гамарник, — он не оставит меня…» В тревогах и муках прошли еще несколько дней. 31 мая Гамарник нажал спусковой крючок браунинга… Его хоронили 2 июня три человека: жена, дочь и шофер Семен Панов… После крематория прах Гамарника исчез. 10 июня жену и дочь выслали из Москвы.
11 июня 1937 года Специальное судебное присутствие в составе: председательствующего — председателя Военной коллегии Верховного суда Союза ССР армвоенюриста Ульриха В. В. и членов присутствия — заместителя народного комиссара обороны СССР, начальника Военно-Воздушных Сил РККА командарма 2-го ранга Алксниса Я. И., Маршала Советского Союза Буденного С. М., Маршала Советского Союза Блюхера В. К., начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Шапошникова Б. М., командующих войсками Белорусского военного округа командарма 1-го ранга Белова И. П., Ленинградского — командарма 2-го ранга Дыбенко П. Е., Северо-Кавказского — командарма 2-го ранга Каширина Н. Д., командира 6-го кавалерийского казачьего корпуса комдива Горячева Е. И. осудило и признало виновными в преступлениях. Список состава судебного присутствия утверждал Сталин — все члены присутствия, за исключением Буденного и Шапошникова, будут впоследствии осуждены в этом зале и затем расстреляны.
«Судом установлено, — сообщала «Красная звезда» 12 июня, — что обвиняемые, находясь на службе у военной разведки одного из иностранных государств, ведущего недружелюбную политику в отношении СССР, систематически доставляли военным кругам этого государства шпионские сведения, совершали вредительские акты в целях подрыва мощи Рабоче-Крестьянской Красной Армии, подготовляли на случай военного нападения на СССР поражение Красной Армии… Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР всех подсудимых — Тухачевского М. Н., Якира И. Э., Уборевича И. П., Корка А. И., Эйдемана Р. П., Фельдмана Б. М., Примакова В. М., Путну В. К. — признало виновными в нарушении воинского долга (присяги), измене Рабоче-Крестьянской Красной Армии, измене Родине и постановило: всех подсудимых лишить воинских званий, подсудимого Тухачевского — звания Маршала Советского Союза, и приговорить всех к высшей мере уголовного наказания — расстрелу».
12 июня 1937 года, в день расстрела, народный комиссар обороны Ворошилов издал приказ № 96: «Верховный суд вынес свой справедливый приговор! Смерть врагам народа!
…Бывший заместитель народного комиссара обороны Гамарник, предатель и трус, побоявшийся предстать перед судом советского народа, покончил самоубийством… Конечной целью этой шайки было — ликвидировать… советский строй в нашей стране, уничтожить советскую власть, свергнуть рабоче-крестьянское правительство и восстановить в СССР ярмо помещиков и фабрикантов…Мировой фашизм и на этот раз узнает, что его верные агенты гамарники и тухачевские, якиры и уборевичи и прочая предательская падаль, лакейски служившие капитализму, стерты с лица земли, и память о них будет проклята и забыта».
Ошибся маршал: память о безвинно погибших, честных и преданных народу военачальниках жива — им ставят памятники, их именами народ называет улицы и проспекты, о них пишут книги, слагают песни…
После приказа наркома № 96 от 12 июня 1937 года, призвавшего к бдительности, Красную Армию потряс небывалый шторм репрессий. В управлениях НКО, академиях, военных училищах, в войсках и на флотах поднялась гигантская волна арестов — исполнители воли Ежова и Ворошилова вели дела так, что не могло быть ни одной дивизии, ни одного управления, ни одного училища или академии, в которых бы не было хотя бы одного шпиона, диверсанта, «друзей» участников заговора.
Начались повальные аресты: из 85 человек Главного военного совета было репрессировано 76 военачальников, из них расстреляно 63. Из 5 маршалов Советского Союза было уничтожено 3: двое — Тухачевский и Егоров — расстреляны, третий — Блюхер…
Маршал Советского Союза Василий Константинович Блюхер почти всю свою жизнь провел на Дальнем Востоке, куда волна репрессий докатилась не сразу. Какое-то время считалось, что причиной ареста Блюхера явилось бегство за границу начальника пограничных войск Дальнего Востока Г. Люшкова, но это, видимо, не совсем так. Летом 1938 года военщина Японии не без влияния правительства его величества императора Страны восходящего солнца напала на участок границы СССР — Японии. Первые дни отражения отрядов японских войск для нашей обороны были неудачными. В конце июля японцы захватили господствующие высоты Заозерную и Безымянную. Пограничники вели бои с явно превосходящими силами, оставив часть нашей территории, что вызвало гнев Сталина — он возмущался медлительностью и якобы имевшей место нерешительностью маршала. 31 августа на заседании Главного военного совета с участием Сталина, Ворошилова, Буденного, Щаденко, Кулика, Молотова и Блюхера выступающие военачальники и руководители партии подвергли острой критике действия командующего фронтом. Поводом для такого совещания послужили информация Мехлиса и разговор Сталина с Блюхером. Мехлис фактически послал в Москву донос на Блюхера.
Тогда Сталин, заслушав по проводу доклад Блюхера, спросил:
— Скажите, товарищ Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание — я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля.
— Желание есть, товарищ Сталин, но до вас мне никто такой задачи не ставил. Я готовил округ к возможному нападению японцев крупными силами и считал необходимым быть в штабе округа. Сегодня же я выеду в район Хасана.
