Александр Тамоников - Грозовые ворота
– Что тебе не нравится?
– Все нормально, только этот порядок кто-то должен постоянно наводить, а кого, как не нас, запрягут поддерживать эту красоту? Вот то-то. Мне братан говорил – он в стройбате служил, – нет хуже, если в части порядок. Лучше дедовщина дремучая, чем беспредельная уставщина. А нам, чую, подфартило.
Мало того, что офицерье – чуханы, сержанты – волки, так еще и уставщина. Кранты нам, Кость, как пить дать.
– Да не скули ты!
– А ну отставить разговорчики в строю, – приказал капитан, – разговорились, мать вашу. Еще слово услышу – на полусогнутых поковыляете.
– Видишь? – уже шепотом проговорил Колян. – Я же говорю, чуханы. Им бы только поизгаляться.
Видимо, шепот его на фоне общего молчания все же был услышан.
Капитан резко остановился.
– Группа, стой!
Колян по инерции врезался в парня перед собой, создав небольшую свалку.
– Напра-во! – скомандовал офицер. Затем он подошел к середине строя и остановился напротив Коляна. – В чем дело, боец? – обратился он к Николаю. Тот только моргал-глазами. – Тебе что, мои команды по одному месту? А? – Колян съежился под грозным взглядом офицера.– Язык проглотил? Отвечай, когда тебя спрашивают!
– Больше не буду, товарищ старший лейтенант.
– Нет, вы только посмотрите на этого чудака с буквы «М». Он уже и разжаловал меня. Ты в себе, парень?
Колян набычился и молчал.
– Фамилия?
– Горшков, – пробурчал Коля.
– Надо запомнить, а то попадешь еще ко мне. С таким, как ты, я точно старшим лейтенантом стану. А ну смотри в глаза!
Николай поднял голову.
– Специально для тебя, Горшков, повторяю еще раз – в строю не разговаривают, а только выполняют команды, понял?
–Угу!
– Да не угу, Горшков, а так точно.
– Так точно!
– Вот так-то лучше. И заруби себе на носу, что ты теперь в войсках, а не у мамы под подолом. Здесь с тобой долго разговаривать не будут. Так что под дурака косить не советую. Учти, Горшков!
После этой воспитательной паузы строй продолжил движение и через несколько минут остановился у красивого здания – клуба воинской части.
– Внимание, группа! Сейчас можно перекурить. Далеко не разбредаться, быть в готовности к построению. Ясно? Да куда ты, чудик? – осадил капитан одного из второй шеренги, который по-своему понял слова капитана и вывалился из строя. – Встань, где стоял. Вот так. Еще раз говорю для всех – все действия начинаются и заканчиваются только после команды старшего. Разойдись!
Строй рассыпался, и тут же почти все задымили. Офицер предупредил:
– Окурки бросать только в урну и курить возле нее. Найду после вас хоть один бычок, языком заставлю территорию вылизать.
– Видал, Кость? – жаловался на судьбу Колян. – Ну че такая непруха? Сначала один прицепился, теперь вот другой. Что я им всем, дорогу, что ли, перешел? И это офицерье, а еще потом деды начнут. Что ж за жизнь будет? Ну попал так попал, мать твою. Свалить, что ли, отсюда, пока не поздно? Посадить не посадят – я присягу не принимал, а потом, может, в другую часть отправят, а Кость? Ты как думаешь? – Лучше не надо. Перетерпи.
– Сказал тоже – перетерпи. Ты же видишь, я у них как бельмо на глазу?
– А куда, собственно, ты свалишь? Ни денег у тебя, ни документов. Далеко ли уйдешь?
– Тоже верно. Эх дурак я, дурак. Надо было ширнуться пару раз, так, без наркоты, чтобы только дырки были, и объявить себя на медкомиссии наркоманом. Так многие пацаны на призывной комиссии делали. И нормалек. Сидел бы щас дома. А все предки – иди, говорили, в армию, пока не спился и не сел, а там из тебя, дурака, человека сделают. Ага! Сделают. Только кого? Вот вопрос!
– Не переживай, Коль. У любого человека всегда так – то черная полоса, то белая. Пройдет все.
– Чей-то я не замечал, чтоб у меня белая полоса когда-нибудь была. Одна чернота. А с другой стороны, и в деревне оставаться что толку-то было? Пьянки да драки. Один черт, рано или поздно посадили бы. И че мне так не фартит в жизни? Не знаю. Я, Кость, у одной бабки нашенской, деревенской – она вроде Глобы местной, – как-то спрашиваю: «Чего меня, бабуль, в жизни дальнейшей ждет?» Она смотрит так хитро и говорит: «Счастье тебе будет, большой почет будет». Я спрашиваю: «А где почет-то будет, в дерев не, что ли?» Она: «Нет, бери выше – о тебе вся держава знать будет». Я опять: «С чего вдруг державе обо мне знать? Я в деревне-то никому не нужен, а ты – держава». А она знаешь что отвечает? «Сам-то ты – ничто, а вот смерть твоя громкой будет, через нее и счастье познаешь». Ну, утешила. Да на что мне такой почет, посмертный? А еще говорит – принеси, мол, десятка два яиц, иначе ничего не сбудется. Ну не дура? Понесу я ей яйца, чтоб меня потом грохнули где-то. Жди!
– Не отнес?
– Ну ты че, Кость, в натуре? Не дурак же я конченый?
– Значит, не видать тебе почета?
– А он мне и не уперся такой почет,
– Внимание, группа! Закончить перекур! – подал команду капитан и через некоторое время: – В две шеренги становись!
Имея лишь смутные представления, как построиться в эти две шеренги, призывники заметались перед клубом.
– Отставить! Всем оставаться на местах и слушать!
Капитан достал список личного состава и стал зачитывать фамилии, обладатели которых выходили из общей массы и становились друг рядом с другом. Затем, выровняв шеренги по ранжиру, офицер объявил:
– Вот так вы должны строиться по команде «В две шеренги становись». Ясно?
Послышались ответы «да», «угу», «понятно». Капитан и здесь навел порядок:
– Повторяю, на все вопросы начальника военнослужащий отвечает: «Так точно» или «Никак нет», усвоили?
– Так точно! – вразнобой выкрикнули новобранцы.
– А ну все хором еще раз – усвоили?
– Так точно! – уже более отчетливо и в один голос ответила группа.
– Вот так. Значит, сейчас по одному заходим в клуб и располагаемся на первых рядах. С вами проведет беседу командование части. Вперед!
Личный состав зашел в клуб и разместился напротив президиума.
Капитан отошел в сторону и стал вместе со всеми посматривая на входную дверь. Первым в зал вошел лейтенант, который сопровождал пополнение еще в поезде. Он нес увесистую брезентовую сумку. Изнутри нее раздавался характерный звук, издаваемый -большим количеством бутылок, и бутылок не пустых.
– Кость, смотри, никак наш чухан бухалово притащил? Зачем? Не знаешь?
Николай поудобнее устроился в кресле и стал рассматривать зал.
– Внимание, группа! Встать! Смирно!
Капитан стоял посередине зала перед новобранцами, ожидая, когда командир со свитой пройдет боковой проход. Перед молодым пополнением появился подтянутый и совершенно седой офицер с двумя большими звездами на каждом погоне.
