Елена Ильина - Четвертая высота
— Я и так буду плавать на экзамене. Рассказывай ты, а я запомню.
Гуля долго рассказывает про моря, а Лёля и Лина, облокотившись на стол, слушают, как шумит за окном настоящее море.
— Выкупаться бы! — вздыхает Лина.
— Погоди, — говорит Гуля, — успеешь. Теперь — горы. Рассказывай ты.
— Я? — пугается Лина. — Я знаю только животный мир тундры.
— Сама ты тундра! Ну, не ленись, рассказывай.
— Ты начинай, а я потом…
Втроём, время от времени заглядывая в книжку, они одолевают горы.
— Жарко! — стонет Лёля. — Ну пойдём хоть разочек выкупаемся. Голова свежее станет!
— Нет, — неумолимо отвечает Гуля. — Заниматься так заниматься! Надо пройти всю географию.
— Всю! Зараз! А завтра?
— Завтра будем повторять.
— А когда же купаться?
Гуля ничего не ответила.
До пяти часов вечера она продержала Лёлю и Лину в комнате. Когда она наконец захлопнула книгу, они даже не поверили своему счастью.
— Неужели кончили, Гуля?
— Кончили! Теперь — к морю! Вы что — думаете, мне не хотелось купаться? Ещё больше, чем вам.
И все три девочки наперегонки помчались по переулку в ту сторону, откуда доносился тяжёлый, гулкий морской шум. Белая с красной полосой лодка отчалила от берега.
— Пусть она сама плывёт, — сказала Гуля и, подняв весло, легла на корму.
Упругие зелёные волны мерно приподнимали и опускали лодку. Солёный ветер свежей ладонью прикасался к разгорячённым щекам девочек, трепал их волосы и воротники.
Гуля жадно глотала вкусный морской воздух.
— Ой, девочки, — сказала она, — как хорошо, как интересно жить на свете!
— Да, было бы хорошо, — вздохнула Лина, — если бы только экзаменов не было.
Гуля на минуту задумалась.
— А я люблю экзамены, — сказала она медленно. — Хоть и страшновато бывает, а хорошо.
— Гулька, ты врёшь!
— Нет, честное слово, не вру. Знаете, девочки, у меня перед экзаменом такое чувство бывает, как перед прыжком в воду. И холодно, и страшно, а прыгнешь — и сразу станет жарко и весело.
Лёля пожала плечами:
— Ну, кому весело, а кому и не очень.
— А это от тебя зависит, чтобы было очень.
И вот наступил день экзамена. Утро выдалось какое-то особенное — синее, чистое, словно его выветрили морские ветры, омыли морские волны.
Гуля надела белое, только что выглаженное платье. Ей было приятно, что оно такое светлое, свежее — без единой морщинки, без единого пятнышка. Внимательно глядя в зеркало, она причесала волосы и пошла в школу.
Мать долго стояла у окошка и глядела ей вслед. Такая сосредоточенная и радостная уходила Гуля прежде только на съёмку.
В классе было тихо и торжественно. На доске коричневыми, зелёными и голубыми пятнами пестрела огромная карта СССР.
Учительница географии Вера Андреевна, седая, спокойная, в незнакомом парадном платье, экзаменовала Гулину подругу Лёлю. Ассистенты внимательно слушали еле внятное бормотание Лёли. Указка в её руке растерянно бродила по карте, словно не знала, на чём остановиться.
— Засыпалась! — с ужасом шептала у Гули над ухом её соседка Лина. — И я тоже засыплюсь. Ой, до чего я боюсь! А ты?
Гуля подумала: «Боюсь?» И ответила:
— Нет, не боюсь!
И когда до неё донёсся голос Веры Андреевны: «Королёва!» — Гуля стремительно сорвалась с места. Кто-то из ребят даже засмеялся. Но она, не оглядываясь, бросилась к столу экзаменаторов с таким видом, словно это был не стол, а барьер, который ей нужно было во что бы то ни стало взять.
Ей показалось, что Вера Андреевна посмотрела на неё как-то сбоку, опасливо и недоверчиво, и Гуля сразу вспомнила тот несчастный и позорный день, когда она стояла, опустив голову, у этой же самой «немой» карты и не могла показать ни одной реки, ни одной горы. Странное дело; тогда она и в самом деле была немая, эта большая географическая карта, и ровно ничего, ну как есть ничего не говорила Гуле, а теперь стоило только взглянуть на неё, и она каждой своей чёрточкой, каждой извилиной начинала напоминать и подсказывать.
— Возьми билет, Королёва, — сказала Вера Андреевна.
Сердце у Гули ёкнуло и на мгновение остановилось. Она поглядела на одинаковые клетчатые листики бумаги.
«Который же из них мой? Ну, пусть этот — третий слева».
Она развернула билет и громко прочла:
— «Восточно-Сибирская часть СССР».
И сейчас же память послушно открыла перед ней ту самую страницу учебника, на которой было написано:
«Восточно-Сибирская горная страна расположена между рекой Енисеем и берегами Тихого океана».
И, сделав над собой усилие, чтобы не говорить по учебнику слово в слово, Гуля, не переводя духа, принялась рассказывать. Длинная деревянная указка, следуя за её рассказом, легко скользила по карте, то обрисовывая чёрные извилины рек, то обводя голубые окошки озёр.
Вера Андреевна слушала её сначала с тревогой, потом с удивлением, потом с какой-то особенной, задумчивой улыбкой. Когда Гуля на минуту опустила указку, Вера Андреевна посмотрела на своих ассистентов горделиво и вопросительно. Казалось, она хотела спросить их: «Видите, какова?»
— Очень хорошо! Очень хорошо! Отлично! — в один голос сказали ассистенты.
И Гуля, положив указку на стол, тихонько пошла на своё место. Щёки у неё горели, а губы сами собой продолжали шевелиться — должно быть, они всё еще рассказывали что-то про Восточную Сибирь.
Домой она влетела, как буря.
— Мама! «Отлично»! — крикнула она ещё с порога.
И вдруг, словно поражённая какой-то неожиданной мыслью, Гуля замолкла и села у стола, опустив голову на руки.
— О чём ты, Гуленька? — спросила мама.
— Не знаю, как тебе сказать, — ответила Гуля задумчиво. — Грустно немножко.
— Грустно? — удивилась мама. — Отчего же? Ведь ты сегодня победительница.
— Да нет, не грустно. Я не так сказала. Пусто как-то. Вот понимаешь, столько дней я спешила, гнала, боялась не успеть. А теперь будто с поезда на ходу спрыгнула. Приехали! Некуда дальше.
Мама покачала головой.
— Что ты, Гуля! Какое там приехала — твоя дорога только начинается. Разве ты сама не чувствуешь?
— Да, конечно, — сказала Гуля. — А знаешь, мама, сегодня на экзамене мне почему-то вспомнилось, как я барьер брала. Помнишь, в «Дочке партизана»? Сивко меня чуть не сбросил тогда. И сбросил бы, если бы я на него не рассердилась как следует.
— А теперь ты на кого рассердилась?
— На себя… Шутка ли сказать, до того дошло, что ты мне чуть-чуть репетитора не наняла! Репетитора!..
— Это я тебя только пугала, Гуля.
— Хитрая, знала, чем пугать. Ну вот, я испугалась да со страху и расхрабрилась. Взяла второй барьер.
