Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Вайнтрауб Роберт

Возможно, самый славный час для боевых псов настал во время вторжения союзников на остров Гуам в 1944 году. Десятки доберманов из второго и третьего взводов боевых псов помогали освобождать остров, работая рядом с морскими пехотинцами-разведчиками, которые шли впереди основных сил вторжения, и с группами поиска и уничтожения очагов сопротивления японцев на острове. Это было невероятно опасным делом: во время вторжения погибло 25 доберманов.

«Собаки жили в стрелковых ячейках вместе со своими вожатыми, – рассказывал Уильям Патни, командир 3-го взвода боевых псов. – Проводники уничтожили 301 солдата противника, потеряв одного человека при патрулировании. И то, что вместо нас убивали собак, которые уберегали нас от засад или от неожиданных ночных атак, делает их, по-моему, героями».

Первого убитого добермана звали Курт. Он погиб от взрыва японской гранаты. Курта похоронили там, где на Гуаме появится кладбище боевых псов, рядом с кладбищем морских пехотинцев на пляже Асан. Вместе с Куртом там упокоились еще два десятка собак, в том числе Кэппи, которого подстрелили сразу же после того, как он обнаружил место, где залег взвод японцев. Его вожатый, рядовой первого класса Стнэди Террелл подбежал к собаке, чтобы взять на руки окровавленный труп.

«Тут появился какой-то фотограф, – вспоминал Патни. – Террелл посмотрел на меня. По его лицу катились слезы. И я сказал: «Иди-ка фотографируй где-нибудь еще».

После войны Патни принял меры к тому, чтобы собакам воздали должное за их службу. Первым, что он сделал, вернувшись домой, было лоббирование закона о «демобилизации» боевых псов. Следовало отдавать их в семьи. Однако немногие гражданские были готовы взять этих животных к себе домой. Считалось, что боевые доберманы и собаки других пород страдают синдромом списанных в утиль. Это означало, что они, чуть что, станут бросаться на членов принявших их семей. Патни считал эти представления ерундой и боролся за право возвращения собак в гражданскую жизнь. Они так же, как и сами солдаты, нуждались в адаптации к мирному существованию после боев. В конце концов Патни преуспел: из 549 собак, вернувшихся с войны по его программе, лишь четыре не смогли стать домашними питомцами[14].

Часто собак брали их вожатые. Вместе со своими питомцами эти люди уже смотрели смерти в лицо. Если бы вожатые не взяли этих собак, их пришлось бы усыпить, так что у людей была возможность отблагодарить друзей и спасти их.

В 1989 году Патни, ставший ветеринаром в Лос-Анджелесе, приехал на Гуам и обнаружил, что кладбище боевых псов заброшено и заросло сорняками. Возмущенный Патни связался с командованием базы ВМФ на Гуаме, и чиновники согласились перенести кладбище на новое место. Патни также сделал взнос на строительство мемориала на новом кладбище и заказал скульптору фигуру добермана, которая должна была увенчать монумент с надписью «Всегда верный».

Процитирую часть надписи:

Собакой, действительно воплотившей указанные качества, был Гэндер, крупный ньюфаундленд из одноименной канадской провинции, где этих собак впервые одомашнили. Ньюфаундленды-кобели весят в среднем около 63 килограммов (хотя один однажды потянул на 117 килограммов), и Гэндер был крупным экземпляром своей породы, а потому с ним не стоило шутить. Но ньюфаундленды известны как добрые гиганты по одной причине – они редко используют свою мышечную массу, чтобы напугать или атаковать человека.

Лучшим другом Гэндера был невысокий капрал из королевских канадских стрелков по имени Фред Келли. Пес стал ротным талисманом и, почти как Джуди, снискал расположение солдат. Учитывая внушительные размеры Гэндера и малые – Келли, они выглядели курьезной парой. На самом деле иногда их было трудно отличить друг от друга, особенно когда Келли носил черную форму. Это оказалось очень полезным, когда капрал получил приказ пересечь Канаду без любимой собаки. Собакам не разрешалось ездить с военными, но батальон решил взять свой талисман с собой. Закамуфлировать собаку размером с небольшую лошадь – такая работа требовала известной изобретательности и немалых усилий.

Во-первых, перед отправкой люди с энтузиазмом внесли пса в официальные списки под именем сержанта Гэндера. Как военнослужащему батальона Гэндеру назначили довольствие, выделили форму и даже вещевой мешок. Псу дали даже место в поезде, отправлявшемся на запад. Когда на станции проводили перекличку, капрал Келли прокричал «Здесь!», когда назвали имя сержанта Гэндера. Затем, пока Келли и Гэндер садились на поезд, двое их друзей прикинулись, будто дерутся, отвлекая тем самым внимание офицеров от погрузки. Без особых помех человек и собака, капрал и сержант, отправились на запад, к берегам Тихого океана.

В течение трех дней Гэндер спокойно лежал на полу вагона и справлял свои надобности в закутке, который соорудил ему Келли в туалете. Хотя у крупной собаки не было возможности побегать или поупражняться, он оставался под постоянным контролем в течение всего путешествия до Британской Колумбии.

Двадцать восьмого октября канадцы начали посадку на суда, которые должны были перевезти их на Дальний Восток. Гэндеру и его батальону предстояло отправиться на военно-транспортном судне «Принц Роберт», которое было кораблем эскорта. Когда батальон подошел к пункту посадки, десяток или больше человек образовали плотный круг вокруг Гэндера в попытке скрыть его. На палубе царила суматоха, но какие-то грузчики углядели Гэндера и подали сигнал тревоги. Один из полковых офицеров приказал солдатам избавиться от пса, но вскоре после этого офицера заметили с маленькой собачкой, которую он намеревался взять с собою на корабль. Рискуя попасть под трибунал, Келли и его друзья подняли шум. Единственным различием между Гэндером и собачкой офицера были размеры питомцев и звания хозяев. Офицер, в конце концов, сдался, и сержанту Гэндеру разрешили взойти на борт. Он и Келли отправились в Гонконг.

Плавание заняло почти месяц. Стояла жара, и большую часть времени приходилось нелегко, отчасти из-за нехватки воды на борту (ее выдавали строгими порциями). Но солдаты любили Гэндера, прекрасно помогавшего отвлечься от предстоящего конфликта, мысли о котором занимали думы солдат. Солдаты были молодыми, некоторым едва исполнилось шестнадцать, – ребята из маленьких холодных городков. Многие из солдат никогда не бывали за пределами своих провинций или даже в других городах. Теперь их везли в место, совершенно непохожее на места, которые они знали, и им, возможно, грозила смерть на другом конце света. Каждым взмахом хвоста и каждым слюнявым поцелуем Гэндер напоминал солдатам о жизни, которой они совсем недавно жили.

Шестнадцатого ноября 1941 года «Принц Роберт» прибыл в Гонконг. Город известен на местном языке как «ароматная гавань», и батальон подвергся атаке сильных запахов, которыми был насыщен воздух. На каолуньской стороне гавани собрались огромные толпы, приветствовавшие высаживающихся на берег солдат, и как только местные дети поняли, что Гэндер не медведь, они стали сходить с ума по нему.

Японцы нанесли удар через три недели после высадки канадцев в Гонконге. Королевских стрелков, в том числе Келли и сержанта Гэндера, переправили на остров Гонконг, где они приготовились дать бой захватчикам, наступавшим с юга, из Китая. Японцы высадились на северной оконечности острова 18 декабря, и Келли с товарищами оказались в самой гуще боев. Пока люди отражали атаку японцев, Гэндер был предоставлен себе. Невероятно, но крупная собака, столкнувшись с японцами, встала на дыбы и свирепо зарычала. Хотя у наступавших были винтовки, они не пристрелили Гэндера. Они повернули назад и убежали от этого дикого существа, которого назвали Черным дьяволом. Канадские солдаты с изумлением сообщат об этом своим командирам.

В ходе атаки канадцев оттеснили от пляжа вглубь острова. В первые часы 19 декабря они вынуждены были отступить на высоты над причалами. Келли, обеспокоенный тем, как бы удача его приятеля не истощилась, нашел пустой дот и приказал Гэндеру ждать там. А затем убежал на бой, шедший в нескольких сотнях метров от места, где он оставил Гэндера.