Льюис Кори - Морганы. Династия крупнейших олигархов
При противопоставлении престижа и национального интереса престиж у него выходил на первое место. Джуниус Морган попросту вел свой обычный бизнес и делал деньги. Делать деньги так же законно во время войны, как и в мирное время.
Постоянный интерес Джуниуса Моргана к событиям в Америке в годы войны замечательно иллюстрирует его причастность к импорту рабочей силы в Соединенные Штаты по контрактам. Рабочие и пионеры Запада вели непреклонную борьбу против захвата государственных земель капиталистами, спекулянтами и рабовладельцами, настаивая на своем праве ее бесплатного использования. Конгресс оценил значение этой проблемы и в 1862 году принял закон о гомстедах, который бесплатно отдавал западные земли под строительство новых поселений. Производственники всегда выступали против бесплатной раздачи земли, опасаясь, что это отвлечет их рабочих на Запад, создаст нехватку рабочей силы, укрепит независимость рабочих и приведет к росту заработной платы. Тогда они объединились со спекулянтами, чтобы обойти закон. Один из таких способов заключался в выделении миллионов акров государственной земли спекулянтам по мошеннически составленным спискам, а также корпорациям под строительство железных дорог. Другой способ – использование положений закона об иммиграции 1864 года, разрешавшего импорт рабочей силы по контрактам при условии выделения необходимых земель корпорациям, занимавшимся импортом такой силы. Одной из подобных корпораций была «Америкэн эмигрент компани», которая действовала как прямой агент работодателей посредством системы найма рабочих по контракту. Среди ее спонсоров оказалась и «Дж. С. Морган и К°». Деятельность этой американской компании проверяло канадское Министерство сельского хозяйства, которое в своем отчете в 1865 году отмечало «весьма значительные» ее прибыли и перечисляло их источники: взносы от всех заявителей, дифференцированная плата, взимаемая с эмигрантов, прибывающих в Соединенные Штаты пароходами, комиссия за билеты с пароходов и железных дорог, получение от эмигрантов платы за проезд в золоте и ее оплата американской валютой, выдача займов эмигрантам под гарантию их зарплаты, а также участие в прибылях спекулятивных земельных компаний. Американские рабочие выступали против таких эмигрантских компаний, оценивая их действия как непосредственную попытку установить контроль за заработной платой национальных рабочих, но лишь спустя двадцать лет конгресс инициировал принятие законодательства, направленного против использования труда контрактных рабочих. Спонсирование Джуниусом Морганом «Америкэн эмигрент компани» не имело особого значения (он явно не получал никакой прибыли), а лишь отражало изменения в расстановке классовых сил.
Закон об эмиграции 1864 года явился выражением агрессивного капитализма, консолидировавшего свои силы за время Гражданской войны, которая фактически велась для обеспечения превосходства промышленных и финансовых интересов Севера. Во время войны погоня за прибылями, спекуляция и коррупция расцвели пышным цветом, но они представляли собой всего лишь мусор на поверхности фундаментальных экономических и политических перемен. Рабовладельческая система потерпела крах (а вместе с ней аграрная демократия Джефферсона и Джексона). Экономическое лидерство перешло от фермы к фабрике, из деревни в город, завершив, таким образом, ход довоенного развития. За тридцать лет капиталистическое предпринимательство преобразило Соединенные Штаты в мощнейшую индустриальную державу, внутри которой банкирский дом Морганов обрел верховную власть в области промышленности и финансов.
Во время Гражданской войны бизнес процветал, а банкротства почти прекратились. Рост цен обесценивал бумажные деньги и, таким образом, понижал реальную зарплату рабочих и прибыли фермеров, но вместе с тем увеличивал доходы бизнеса. Богатства концентрировались у производителей, торговцев, финансистов и спекулянтов, что способствовало накоплению большого инвестиционного капитала, необходимого для создания новых предприятий. Более того, война ускоряла индустриальное развитие. Множилось число изобретений и технологических новшеств, заводы становились более крупными и эффективными. Благодаря военным заказам быстрыми темпами развивалось производство железа и стали – основы современной промышленности. А после войны окрепшая металлургическая промышленность перешла на производство мирных товаров. Большие потребности военной индустрии способствовали повышению эффективности производства, укрупнению заводов и консолидации разрозненных производств. Такое бурное развитие характеризовалось общим ростом стандартизации, повышением качества товаров и появлением корпоративных предприятий. Мелкое предпринимательство не могло соперничать с широкомасштабной индустрией. Для установления нужных цен, ухода от налогообложения и получения прибылей от спекулятивных сделок (включая большие прибыли посредников) создавались корпорации. Из Гражданской войны промышленность вышла более масштабной, более эффективной, «защищенной» более высокими тарифами и с огромными инвестиционными капиталами для создания новых производств. Консолидация и объединение промышленных предприятий захватили американский бизнес.
Несмотря на контроль со стороны национального правительства, триумфальная индустриализация все еще не имела твердой политической основы. По американским меркам Республиканская партия являлась партией меньшинства и была бы вытеснена из правительства, если бы демократы Севера и Юга смогли объединиться. Тем не менее Республиканская партия с помощью военной силы и под лозунгом освобождения негров лишила Юг избирательных прав, смела политическую оппозицию, так же как промышленники и финансисты смели экономическую оппозицию, и добилась контроля капиталистов над национальным правительством. Жесткие меры Реконструкции, изначально введенные Таддеусом Стивенсом и его сторонниками главным образом для обеспечения прав негров, вскоре переросли в борьбу триумфального и беспринципного капитализма за контроль над правительством. Эта борьба была равным образом направлена и против рабочих, аграриев и среднего класса Севера. Установив такой капиталистический контроль, Республиканская партия тут же бесстыдно отвернулась от негров. Юг стал той наковальней, на которой капитализм ковал свою капиталистическую мощь, грубо, зачастую нелегально, но всегда жестоко. Реконструкция стала продолжением Гражданской войны, но уже в других формах.
За десять лет Реконструкции, пока Республиканская партия пребывала у власти, главным образом посредством военной силы и коррупции, политика сама по себе превратилась в бизнес, в источник больших прибылей. Правительства страны и штатов щедро осыпали всяческими благами промышленников, финансистов и спекулянтов. Эта помощь не была результатом конкретной социальной политики в поддержку делового предпринимательства и, как правило, приобретала форму коррумпированных поблажек одним бизнесменам в ущерб другим деловым людям и самому обществу. Любой тариф, установленный почти исключительно с учетом интересов конкретных производителей, а не индустрии в целом, становился источником коррупции. Большая часть железнодорожного законодательства определялась именно такой коррумпированной практикой, а железную дорогу «Нозерн Пасифик» называли не иначе как «бандой грабителей». К 1872 году конгресс выделил железным дорогам сто пятьдесят миллионов акров государственной земли и миллионы денег, но почти все они ушли на обогащение спекулянтов.
Тем не менее, когда проводившиеся расследования выявляли коррупцию и воровство, никого не наказывали. Сутяжничество в политике повторялось сутяжничеством в бизнесе. Преобладавшее в то время настроение самой нации было коррумпированным. «Обогащайтесь!» – таков был всеобщий призыв, а накопление богатств узаконивало все средства, честные и нечестные. Со своей божественной кафедры Генри Уорд Бичер в различных вариациях проповедовал эту тему: какое благо – стать богатым. Более тонкие аспекты пуританизма, выраженные в различных направлениях движения довоенного гуманизма и культуры, были растоптаны, а более низменные аспекты, делавшие приобретательство богоугодным, выжили и победили. Накопительство, независимо от методов, оправдывалось как самими богатыми, так и старой философией преподобного Джозефа Моргана: «Каждый человек, стремящийся разбогатеть, несет в себе общественное благо. Таким образом Бог в своей мудрости и милосердии превращает наш порок в общественное благо».
Ярким примером такой любопытной философии богатства может служить случай, произошедший во время обеда в честь Джуниуса Моргана в 1877 году. Собравшиеся отмечали его заслуги в защите американского престижа и чести в Европе, «когда над нашими предприятиями нависло несчастье, а лояльность общества была достойна упрека». Среди присутствовавших находились известные банкиры, промышленники, торговцы, владельцы железных дорог и спекулянты, включая Джона Джекоба Астора и Теодора Рузвельта (старшего), суммарное состояние которых оценивалось в один миллиард долларов. Председательствовавший Сэмюел Дж. Тилдэн так сказал в своем вступительном слове: «Люди, которых я вижу перед собой, владеют и управляют колоссальными капиталами. Вы, вероятно, тешите себя иллюзией, что работаете на себя, но я осмелюсь утверждать, что вы работаете и для людей. (Аплодисменты.) Когда вы планируете свою работу с учетом личных интересов, всемогущее и мудрое провидение направляет большинство ваших усилий на благо людей. Обладатели колоссальных капиталов фактически являются доверенными лицами самого общества».
