Дмитрий Дубенский - Революция, или Как произошел переворот в России
Чувство величайшего уважения, почтения и преданности к Царице Александре Федоровне испытывал всякий, кто имел высокую честь узнать Ее ближе.
Императрице обычно ставят в вину, что своим влиянием Она мешала нормальному течению государственных дел; что Она, как говорилось, «путалась» во все распоряжения Государя и Его Величество будто бы смотрел на все Ее глазами. Мне кажется, в этих обвинениях есть значительное преувеличение. Долгие годы Императрица стояла совершенно в стороне от государственных вопросов и всецело жила только семейными интересами и делами благотворительности.
Но настали смутные тяжелые годы, когда не только Царская Семья не могла жить спокойно, но когда сама жизнь Государя и Наследника подвергалась опасностям. А сколько было ложных тревог. Каково все это было переносить серьезной, умной, любящей жене и матери. Надо быть совершенно без души, ума и сердца, чтобы не задуматься над всем тем, что совершалось в России последние годы. Надо было быть совсем неумным человеком, чтобы не стать ближе к мужу-Государю и не разделять с Ним всю эту государственную тревогу.
Надо беспристрастно разобрать эти отношения и понять их сущность, а не произносить обвинения с чужого голоса и по преимуществу тех людей, которые сеяли в обществе смуту и недоверие к Царскому Дому.
Русское общество, к глубокому своему несчастью, не поняло, что надо уметь простить, может быть, некоторые промахи, погрешности, дабы сохранить неприкосновенность, святость Царской Фамилии во имя величайших интересов Родины.
Всякий, узнавший жизнь Царского Дома, с чувством полного убеждения скажет, что это была чудесная, русская семья и пакостный грех совершали те, которые клеветали на честных родителей и честных и неповинных детей их.
Валили и свалили тех, кто всей душой был предан России и служил только ее интересам, ее будущему, ее славе и счастью.
23-го февраля{47}
Переезд из Царского Села в Ставку.
Государь Император отбыл из Царского 23-го днем{48}. В этой последней поездке Его Величество сопровождали лица, обычно в годы войны при Нем находившиеся:
1. Министр Императорского Двора, генерал-адъютант, граф Владимир Борисович Фредерикс.
2. Флаг-капитан, генерал-адъютант Константин Дмитриевич Нилов{49}.
3. Дворцовый Комендант С. Е. В. генерал-майор Владимир Николаевич Воейков.
4. В должности Гофмаршала С. Е. В. генерал-майор князь Василий Александрович Долгорукий{50}.
5. Начальник Военно-походной Канцелярии С. Е. В. генерал-майор Кирилл Анатольевич Нарышкин{51}.
6. Командир Конвоя Его Величества С. Е. В. генерал-майор граф Александр Николаевич Граббе – граф Никитин{52}.
7. Генерал-майор Дмитрий Николаевич Дубенский.
8. Командир Собственного Его Величества ж. – дорожного полка генерал-майор Сергей Александрович Цабель{53}.
9. Лейб-хирург Его Величества профессор Сергей Петрович Федоров{54}.
10. Церемониймейстер барон Рудольф Александрович Штакельберг{55}.
11. Флигель-адъютант полковник герцог Николай Николаевич Лейхтенбергский{56}.
12. Флигель-адъютант полковник Мордвинов{57}.
Офицеры Конвоя Его Величества, Собственного ж. – дорожного полка, Сводного Его Величества полка и, кроме того, обычный небольшой состав чиновников Министерства Двора, нижних чинов и прислуги.
От Царского сначала отошел Свитский поезд, а затем через час Собственный Его Величества поезд.
Нам предстояло ехать по Николаевской ж. – дороге до Лихославля, затем на Вязьму, Смоленск, Оршу и Могилев.
Мы ехали, как я сказал, в постоянном нашем составе, и я давно привык к моим сослуживцам, находясь с ними в добрых отношениях; жизнь в Ставке любил, а тем не менее, с большой тревогой оставлял на этот раз родной город.
Я уезжал неспокойно, да и все были в таком же состоянии.
Предполагали, однако, что поездка в Ставку на этот раз продолжится несколько дней и к 1-му марта Его Величество вернется в Царское.
Весь путь наш прошел совершенно обычным порядком; всюду было спокойно: в городах Царские поезда встречались местным начальством.
Станции были пустынны, так как проезд был неожиданный и никто почти не знал о следовании Государя. Только в Ржеве, Вязьме и Смоленске – народу было больше и он приветливо встречал Царя, снимал шапки, кланялся, кричал «ура».
В Могилев мы прибыли на другой день к вечеру. Государь был встречен генерал-адъютантом Алексеевым и высшими командными лицами.
Его Величество проехал к себе во «Дворец», т. е. бывший Губернаторский дом. Мы все разместились по своим помещениям.
Обычная жизнь Царской Ставки началась. В тот же вечер я посетил разных лиц, видел многих штабных генералов, офицеров, спрашивал о том, как идут дела на фронте, какие события в самом Могилеве.
– «У нас все по-прежнему, на фронте затишье, спокойно, новостей особых нет», – отвечали мне.
– «Но что делается в Петрограде, по газетам, агентским телеграммам (без цензуры), там ожидают тревожных дней. Предстоят будто бы волнения из-за недостатка хлеба. А Дума и даже часть Государственного Совета тоже неспокойны… Здесь опасаются, как все это пройдет и что будет дальше», – спрашивали меня в свою очередь.
Государь находился в обычном своем настроении: ровен, спокоен, приветлив и к вечеру принял с коротким докладом генерал-адъютанта Алексеева.
Весь вечер мы долго беседовали с К. Д. Ниловым и С. П. Федоровым на тему о тех сюрпризах и неожиданностях, которые принесет нам будущее: словом, рисовалась нам невеселая перспектива.
Когда я вышел из дворца, в первом часу ночи, тихий мягкий снег спускался с неба, – начиналась оттепель.
У подъезда стояли в своих дубленых полушубках часовые Георгиевского Батальона, а в садике между дворцом и Управлением Дежурного Генерала дежурила Дворцовая Полиция; на крыше дома Генерал-квартирмейстера ясно виднелись пулеметы в чехлах, установленные на случай налета неприятельских аэропланов, и около них фигуры часовых в папахах и постовых шинелях.
Могилев
Пятница, 24-го февраля{58}.
После утреннего чая Государь отправился на доклад генерал-адъютанта Алексеева, который обычно происходил в Генерал-квартирмейстерской части, помещавшейся рядом, в здании «Губернских Присутственных Мест».
На докладе всегда присутствовали только помощник начальника Штаба генерал Клембовский{59} и генерал-квартирмейстер генерал-лейтенант Лукомский{60}. Доклад тянулся до завтрака, т. е. до 12½ часов.
К завтраку было много приглашенных: Свита Государя, великие князья Сергей{61} и Александр Михайловичи{62}, генерал-адъютант Н. И. Иванов{63}, все иностранцы военных миссий. Его Величество в защитной рубашке, в погонах одного из пехотных полков, – обошел всех, здороваясь и разговаривая с некоторыми из приглашенных. Государь был в обычном спокойном, приветливом настроении.
Тихо спрашивали друг друга: – «Какие вести из Петрограда»; передавали, что только полученные телеграммы сообщили о волнениях в рабочих кварталах; но в общем Высочайший завтрак прошел так же, как и всегда.
После 2-х часов Государь с Воейковым, дежурным флигель-адъютантом герцогом Лейхтенбергским, князем Долгоруким, графом Граббе и лейб-хирургом Федоровым поехали в автомобилях за город по шоссе для прогулки. Часа через полтора Его Величество вернулся и пошел к Себе в кабинет.
Затем был дневной короткий чай, после которого Государь снова ушел в кабинет на обычные занятия и оставался там до обеда. Все шло по внешности давно установленным порядком, – и это внушало какую-то уверенность, что сюда до Ставки никакие волнения не докатятся и работа высшего командования будет идти независимо от всяких осложнений в столице.
Генерал-адъютант Алексеев был так близок к Царю и Его Величество так верил Михаилу Васильевичу, они так сроднились в совместной напряженной работе за полтора года, что казалось при этих условиях, какие могут быть осложнения в Царской Ставке. Генерал Алексеев был деятелен, по целым часам сидел у себя в кабинете, всем распоряжался самостоятельно, встречая всегда полную поддержку со стороны Верховного Главнокомандующего.
В это время состав Ставки и высшее командование на фронтах были следующие:
Начальник Штаба, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев.
Его помощник, генерал от инфантерии Вячеслав Наполеонович Клембовский.
Генерал-квартирмейстер, генерал-лейтенант Александр Сергеевич Лукомский.
Дежурный генерал, генерал-лейтенант Петр Константинович Кондзеровский{64}.
Начальник военных сообщений, генерал-майор Тихменев{65}.
