Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири
При изучении Калбинского хребта я пришел к выводу, что его рельеф связан со сравнительно молодыми движениями земной коры, с поднятиями по разломам, постепенно ослабевавшими с востока на запад. Но на востоке этот хребет представляет непосредственное продолжение Алтая, и меня заинтересовал вопрос, не являются ли подобные же молодые движения создателями высокогорного рельефа Алтая? Между тем в литературе я находил указания, что Алтай – складчатая горная страна. Венский академик Зюсс, с которым я продолжал переписываться по вопросам геологии Азии, в своем труде «Лик земли» назвал Алтай молодым теменем Азии, от которого начались сильнейшие складкообразовательные движения, даже окрещенные им «алтаидами», которые не только распространялись по всей Азии, но перешли также в Европу, Северную Америку и Африку в виде волн более молодых, чем те, которые окружают древнее темя Азии – Байкальский щит.
Поэтому мне захотелось посетить Алтай – не для того, чтобы начать его геологическую съемку, вступив в соревнование с Б. К. Поленовым, а только для того, чтобы познакомиться с его тектоникой и выяснить, имеются ли и в Алтае признаки молодых вертикальных движений и как они отразились на его рельефе. И я решил съездить летом из Москвы на Алтай в качестве туриста, на свой счет, не спрашивая ни у кого ни разрешения, ни средств – сделать пересечение главной цепи и таким образом познакомиться еще с одной из главных горных стран Азии.
Я списался с моим бывшим лаборантом П. П. Гудковым, который вместе с М. А. Усовым занимал кафедру геологии после моего вынужденного ухода из Томска. Я знал, что он также начал изучение месторождений железных руд на Алтае по поручению организованного в 1913 г. Кузнецкого акционерного общества «Копикуз», получившего от царского кабинета концессию на постройку металлургического завода и эксплуатацию каменноугольного бассейна. П. П. Гудков очень обрадовался моему намерению посетить Алтай, предложил остановиться в Томске у него и по пути на Алтай осмотреть железорудные месторождения Тельбеса, на которых уже ведутся разведки под его руководством.
В середине мая вместе с сыном Сергеем, согласившимся принять участие в работе, мы выехали из Москвы; в Томске остановились в квартире П. П. Гудкова, и через несколько дней втроем сели на пароход, который в связи с оживлением, начавшимся в Кузнецком бассейне благодаря работам «Копикуза», совершал рейсы вверх по р. Томи до г. Кузнецка. Эта поездка дала возможность увидеть новые места, в которые раньше трудно было попасть. Берега р. Томи на всем протяжении довольно живописны, особенно правый берег, где почти все время сменяют один другого крутые склоны, глубокие долины рек, текущих из глубины Кузнецкого Алатау, скалистые обнажения палеозойских известняков, песчаников и сланцев, пласты которых то поставлены на голову, то образуют разнообразные складки, то лежат горизонтально с подчиненными им пластами угля, как, например, возле Ерунаково.
Мы ехали медленно, дня три, так как пароход тянул за собой большую груженую баржу. В Кузнецке, маленьком городке на пологом правом берегу р. Томи, скорее похожем на село из почти одних деревянных одноэтажных домов, на сером фоне которых выделялись белые с зелеными куполами церкви, мы остановились в квартире конторы «Копикуза». На следующий день выехали на лошадях дальше, переправились через р. Томь и покатили вверх по долине р. Кондомы, довольно широкой и веселой, с пашнями и лугами, более высокими склонами, поросшими сосновыми и лиственничными лесами. Из этой долины мы часа три-четыре спустя свернули в горы правого склона, где дорога пошла по сплошной еловой тайге и, очевидно, была проложена недавно и еще слабо наезжена. Полотно, ограниченное двумя неглубокими канавами, тянулось по широкой просеке, окаймленной мрачной стеной елового и пихтового леса. Местами, в болотистых впадинах, дорога шла гатью из круглых бревен. Пришлось ехать медленно, и только к вечеру мы добрались до стана рудника, недавно возникшего на правом берегу горной речки Тельбес. Все дома были свежей постройки, в комнатах приятно пахло смолой.
На следующее утро П. П. Гудков повел меня осматривать работы. Вблизи стана на том же берегу речки среди остатков леса видны были глубокие канавы, вскрывавшие то сплошную руду – почти черный магнитный железняк, то вмещавшую его темно-зеленую изверженную породу – адамеллит. Местами были шурфы и даже несколько шахт. Этими выработками большой рудный шток был оконтурен, т. е. определены его границы, и пройден на некоторую глубину. Затем мы спустились по крутому берегу к самой реке и прошли в штольню, проложенную метров сто по сплошной руде в глубь рудного штока. Крепь была только в устье, дальше руда прекрасно держалась сводом, на черном фоне которого пламя свечей отражалось огоньками на гранях кристаллов магнитного железняка и серного колчедана, образующего кое-где желтые прожилки.
В этот день и в следующий я сделал вместе с Гудковым небольшие экскурсии по окрестностям, а также пересмотрел собранные им и его помощниками, жившими на стану, коллекции, дававшие представление обо всех породах этой группы железорудных месторождений. Кроме штока Тельбес на правом берегу р. Тельбес, который мы осмотрели в штольне и на поверхности, на другом берегу этой речки имелись еще штоки Одрабаш, горы Темиртау, Сухаринка и несколько других того же типа, разбросанные среди тайги на волнистой поверхности древней почти-равнины. Объезжать и осматривать все эти месторождения не было надобности – они были уже изучены и описаны П. П. Гудковым с его сотрудниками, и мой очень беглый осмотр не мог прибавить ничего существенного, на подробное же изучение их я не имел ни полномочий, ни времени. Все эти месторождения были необходимы для обеспечения работы будущего металлургического Кузнецкого завода, так как каждое из них в отдельности было недостаточно по своим запасам.
Одно из этих месторождений – Сухаринское – было открыто еще в XVIII в., а остальные – в 1893 г., инженером Крупским, когда царский кабинет стал искать руду для своего старого Гурьевского завода у подножия хребта Салаира, но из-за большого расстояния и отсутствия дороги не использовал этого открытия. Оно получило значение в 1913 г., когда «Копикуз» должен был начать на своей концессии постройку крупного завода для производства железа на угле Кузнецкого бассейна. Октябрьская революция остановила работы «Копикуза», но затем советское правительство возобновило их в более крупном масштабе, и первоклассный Сталинский завод на левом берегу р. Томи, против старого Кузнецка, выплавляет чугун и сталь из руд Тельбесското района и других, найденных позже в недрах Кузнецкого Алатау.
