Валерий Золотухин - Знаю только я
23 сентября. Четверг
Молитва.
«Независимая» написала, что от полного провала мюзикл спасают двое русских артистов — Ирина Линдт и Андрей Егоров.
Ирина Линдт — настоящая звезда «Тумороуленд». Собственно, что и требовалась доказать…
31 октября. Воскресенье
Молитва, хорошая зарядка.
Хотя вчера знобило, на «Шарашке», качало, чуть в зрительный зал не оступился — испугался. Попросил у Тамары снотворного, что-то она мне сунула, не то, по-моему. Отравит когда-нибудь невзначай…
Зомбированные Любимовым: мы спорим, не соглашаемся, критикуем — но идем за ним. Он зомбирован 37-м годом, советской властью, своей режиссурой 60-х годов и т. д.
Разница между дневником и мемуарами — как между допросом и интервью.
7 ноября. Воскресенье — Богу отдай
Молитва. Зарядка.
Снег упал на мокрую дорогу, и ударил резко мороз. И вот я уже опять не могу въехать в гору в гараж. Замки позамерзали. Спичек нет… бумагу поджигаем зажигалками и отогреваем замки.
Чубайс — только ночью в койке вспомнил, как его зовут: Анатолий, — весь спектакль мучился. Задержали спектакль, в пробку попал. У двери входной встречали его Каталина, шеф и директор. Так ждали, встречали Гришина, теперь новая сволочь, пролезшая в дамки, — это как раз не к Чубайсу, я «ихних делов» не знаю. Он мне нравится, это вообще к теме.
«Комсомолка» явно подогрела интерес к «Плахе», но какое удовольствие и счастье просто продавать «Дребезги»… Вот это моя, художественная, настоящая книга, стоящий товар. И пусть говорят что хотят о «Плахе» — но когда есть «Дребезги»… Такое блаженство, гордость за себя, какая-то гармония и покой, когда я продаю «Дребезги». Мне не надо ни через что переступать, когда я предлагаю «Дребезги». Вот как интересно… Мне не стыдно…
Что-то случилось — народ повалил в театр, и теперь не знаешь, куда деваться от своих знакомых и желающих. У входа спекулируют опять билетами, и шибко накручивают, как во времена 30-летней давности. С одной стороны, это очень хорошо, а с другой — еще лучше. И книга «На плахе Таганки», и мои бесконечные по этому поводу интервью — не последнее дело. Народ проявляет любопытство — взглянуть на эту девочку, с которой Золотухина связывают не только партнерские отношения и т. д.
8 ноября. Понедельник
Молитва. Зарядка!!!
А вчера — какой-то праздник души мне устроила Лена Скульская: принесла на «Марата» рецензию убийственно-замечательную по пониманию на «Плаху». И это после рассказа Бэби о беседе с корреспонденткой, которая, прочитав «На плахе Таганки», поняла, что он «плохой писатель». «Ну, вообще-то дневники — это другой жанр, это же не художественная ткань. Человек записывает свое сиюминутное состояние, событие и пр., не думает о литературе. А потом, как писателю ему давали высокую оценку такие писатели, как Распутин, поэтому, я думаю, надо поаккуратней и пр.».
«Издал книгу актер и опозорился…» — и вот после такой характеристики через час я читаю в таллинском еженедельнике первые слова: «Эта книга о любви» и пр. Хочется сделать ксерокс и послать Сапрыкиной — неужели у людей до такой степени разные глаза, неужели действительно так может быть: что для одного белое, для другого — черное или грязное. Или это все-таки разные поколения… Бэби меня защищала, и защищала квалифицированно. А та просто оказалась дурой… И хорошо, что Бэби не показала ей свои стихи. У этой борзопишущей братии комплекс несостоявшихся писателей…
30 декабря. Четверг
Молитва. Зарядка!!
В Новосибирске минус 35 градусов. Звонил Володя Шкура-тов, которому радист из Навки передал пленку 79-го года, где Высоцкий много говорит обо мне, о моем отце, о том, что я выпустил книгу и пр. Удивляется: это же уже 79-й год, но 60-е годы — в подтексте, вы уже враги, не друзья и пр. — во бред-то сознания человеческого.
2000
8 января. Суббота
Молитва.
Я еду на «Марата».
Господи! Спаси и сохрани. Какой-то важный период я закончил для себя и какой-то начинаю. Благая весть — Тамара была на службе, в храме, полтора часа, — и такая счастливая, умиленная. Господи! Благодарю тебя! И не оставь меня и семью мою! Помоги мне сегодня отыграть спектакль прилично… И начинаю месячник здоровья!
17января. Понедельник
Молитва. Зарядка.
Бэби в реанимации. Это случилось. Я ждал и знал, что когда-нибудь она сорвется с этой конструкции. Я увидел ее корчащейся на полу. Из головы шла кровь. Она стонала и произносила одно и то же: «Ё-ё-ё…» — и наконец сказала: «… твою мать». Отвезли в Склиф. Два обследования — ультразвук и рентген, — слава Богу, не показали внутренних и костных повреждений. Голову зашили. Конечно, выстригли. Позвоночник цел.
«Деди… поцелуй меня, — под капельницей, привязанная к датчикам. — Деди! Ты не бросишь меня?»
А в театре… продолжалась репетиция, и вместо Бэби… поет Маслова. Жизнь продолжается…
Примечания
1
После окончания ГИТИСа В.Золотухин сначала работал в Театре им. Моссовета, где, в частности, в спектакле «Ленинградский проспект» играл вместе с Николаем Дмитриевичем Мордвиновым. (Здесь и далее примечания составителя.)
2
Первой женой В.Золотухина была его сокурсница, а затем актриса Театра на Таганке Нина Шацкая.
3
Венька, С. — Вениамин Смехов, актер Театра на Таганке.
4
Водонос — роль Золотухина в спектакле «Добрый человек из Сезуана», которую он получил после ухода из театра А.Эйбоженко в марте 1966 г.
5
Георгий Епифанцев, в те годы артист МХАТа.
6
Нина Шацкая.
7
Антонина Яковлевна Ковалева — сестра В.Золотухина.
8
Владимир Сергеевич Золотухин — старший брат В.Золотухина.
9
Первая роль В.Золотухина в Театре на Таганке; он сыграл ее у Любимова, работая еще в Театре им. Моссовета.
10
В 1966 г. была напечатана повесть Б.Можаева «Из жизни Федора Кузькина» («Живой»), и В.Золотухин стал репетировать, как он сам пишет, свою «судьбоносную роль в Театре на Таганке» — роль Кузькина.
11
