Ольга Скороходова - Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

Море, не грози волной суровой,
Не швыряй навстречу мне каменья.
Я ищу в тебе отрады новой —
Дай мне силы, ласк и утешенья.
Дай певучих звуков от природы,
Дай цветистых струй твоих кипучих,
Дай познать, как блещут неба своды,
Как проходят над тобою тучи.
Я сейчас полна одним тобою,
Друг могучий — вечно неспокойный,
Ты волнуешь строгой красотою,
Утешаешь музыкою стройной.
Не грози же, море, на прощанье,
Мы с тобой увидимся не скоро.
Уношу в себе твое звучанье,
Бурное, чарующее море!

По тебе душа тоскует,
Друг могучий, друг мой грозный.
Над тобой весна ликует,
Красотой пленяя звездной.
Страстно рвусь на юг любимый,
Мыслью вижу берег милый.
Зной, порою нестерпимый,
Ощущаю с прежней силой.
Друг великий, друг мой море —
Необъятное, как думы.
Ты играешь на просторе,
Дай же мне воспринять шумы!
Твой простор я не увижу
Созерцать не буду дали;
Тем понятнее и ближе
Мне твои порывы стали.
Красоту ведь можно видеть
Не одним орлиным взглядом,
Чтоб любить иль ненавидеть,
Глаз орлиных мне не надо.
Друг могучий, ты внушаешь
Страсть великую к бореньям,
Зовом гневным призываешь
К необычным дерзновеньям.
И веками с тем же рвеньем
Все гремят твой клич могучий:
К битвам! к бурям! к дерзновеньям!
Отзвук вторят в небе тучи.
Так тебя я представляю,
Друг великий, друг мой грозный.
Рвусь к тебе, к тебе взываю,
Жду призыва ночью звездной.

Годы и дни пронеслись без возврата,
Радость и горе сменялись чредой.
Но не забыла я мальчика-брата —
Резвый и бойкий, всегда предо мной.
Многие весны цвели и звенели;
Время незримо летело в века.
Я не беру уже прежней свирели,
Легкой и звонкой, как вздох ветерка.
День угасал. Под лучами заката
Снега сугробы кроваво цвели.
В день этот яркий я встретила брата…
Да, не напрасно те годы прошли.
Мальчик мой резвый! Но дни миновали,
Юноша стройный стоял предо мной.
Нет непослушного, буйного Вали —
Взрослый мужчина с умом и душой…
Пусть мы расстались, но, счастьем объята,
Чудную встречу я буду хранить,
Нежного Валю и взрослого брата
Я никогда не смогу разлюбить.

Сегодня картину родного села
Вспомнила Груня ясней.
У старенькой хаты сирень расцвела,
Смородина рядышком с ней.
И мяты чудесный такой аромат…
Сбегает к реке огород.
Там мама садила петрушку, салат…
Торчит между грядок урод.
Не очень боятся его воробьи
И смело рассаду клюют.
По узкой дорожке везут муравьи
Травинки, в свой темный приют.
В заборе была небольшая дыра,
Застряла Груняшечка там
С букетом… А мама глядит со двора
И все поняла по цветам.
«Ах, вот наказанье! Пропал огород!
Зачем ты ходила туда?
Ты столько сорвала, что хватит на год!
Не девочка — просто беда!
За что меня только господь наказал?»
Взглянула на ясную ширь,
Где Днепр серебристый светло отражал
Старинный, седой монастырь.
Не очень-то мама была уж строга,
Кончалось все мирным путем,
И вечером вместе пошли на луга:
Дочь с веткой, а мама с хлыстом.
Красульку корову пригнали домой…
О, как хороши вечера!
И после возни, передряги дневной
Как сладко уснуть до утра!

Мы рождались в сверкающий, солнечный день,
Мы дышали прекрасной весной.
Мы росли и давали прохладную тень
В нестерпимо мучительный зной.
Обвевали нас ветры, и дождь орошал,
Целовали нас солнца лучи,
Соловей свои песни для нас распевал,
Месяц ясный светил нам в ночи.
Но художница-осень раскрасила нас
В золотисто-оранжевый цвет,
И красуемся мы, ярко радуя вас,
И стихи сочиняет поэт.
Шелестя, мы слетаем воздушно-легко
С обессиленных наших ветвей, —
И летим, и скользим далеко-далеко
По земле и по глади морей.
Мы рождались на свет ароматной весной,
Чтобы зеленью радовать взор,
Но слетим мы с ветвей золотистой звездой,
Когда осень снимает убор.

Как некогда радостный бог Аполлон
Из лука пускал свои стрелы,
Так солнца лучи, озарив небосклон,
Рассыпались буйно и смело.
Все к солнцу стремится, все ожило вдруг:
Растения, птицы и люди.
И сколько нежданных, явлений вокруг!
И сколько звенящих прелюдий!
Сверкающей лентой под солнцем река
Струит серебристые воды,
Над нею воздушно плывут облака,
Поклонники бурь и свободы.
Радушное утро дарит мне лучи,
К заботам дневным призывая.
И чувства, и мысли свежи, горячи…
Бодрит меня жизнь трудовая!

Ты мне непривычна, о ранняя осень!
Я к солнцу привыкла, к полям и цветам.
Здесь нет аромата смолистого сосен,
Нет ласки осенней, как там.
Когда там, на юге, пора увяданья,
То солнышко ярче, синей небеса,
И точно читаешь немые вещанья,
Когда загорятся багрянцем леса.
Днем движутся тучки веселой гурьбою,
А вечером месяц и звезды глядят
То в Днепр серебристый, объятый мечтою,
То в желто-зеленый задумчивый сад.
На клумбах мелькают еще чернобривцы,
И астры белеют, и куст георгин…
Кто видит все это — зову тех: счастливцы!
А я — далека от привычных картин.
Пускай неприветлива ранняя осень,
Пусть ветер и дождик наводят печаль,
Вдыхаю я мысленно запахи сосен,
А думы живые несут меня вдаль.

Багровое солнце за лесом уж скрылось,
Но душно. В природе царит тишина.
Река словно в думы свои погрузилась,
Не плещет игриво волна.
Я чувствую — скоро разрушатся чары…
Шумит на деревьях листва.
Вот близятся грома глухого удары,
Сильнее запахла трава.
Гроза разразилась над дремлющим садом,
Люблю я такую грозу,
И ветра порывы, и влажность прохлады,
И струек журчанье у речки внизу…
Однажды такая же грозная туча
Меня напугала — была я одна
В осиновой роще. У речки на круче
Меня заливала волна.
И с жаром, с тоскою, я мать призывала,
Как все это было давно!
О милая мама, тогда ты не знала,
Что мне пережить суждено.
В душе моей тоже и грозы, и бури
Прошли не бесследно. Но бодро пойду
К тому я просвету, к той ясной лазури,
Где знанье, и счастье, и жизнь я найду.

Вечер близится. Прохлада
Умаляет синий зной.
Нет. Я вечеру не рада,
Я люблю свой труд дневной.
Утром я бодра, серьезна
И к себе, к другим строга,
Час вечерний — миг тревожный
Жду в смятенье, как врага.
Ты взгляни пытливым взором
Свежим утром на меня.
Я в движенье бодром, скором,
Только в сердце нет огня.
Истекает час заката…
Словно пойманная в сеть,
Странным ужасом объята,
Буду гаснуть и гореть.
И в тоске сжимая руки,
Страстно жду начала дня.
Жизнь, движение, труд и звуки
В строгий храм ведут меня.