Ант Скаландис - Братья Стругацкие
А за десять дней до этого семинара, 6 апреля, в Ленинград приезжает АН, возможно, 16-го он даже ещё был в городе, но, как мы уже знаем, на ленинградский семинар АН не ходит. Да и вообще как-то у братьев в этот раз всё на бегу: делаются поправки к сценарию «Парня», сочиняется заявка на сценарий «Пикника», обсуждается ещё одно продолжение «Понедельника», так и не состоявшееся никогда…
Ну а как дела в «МГ»? 30 апреля АН пишет уже из Москвы:
«Был у Медведева. Тошнило, но я держался молодцом. Суть свелась к следующему. Одобрение они согласны хоть сейчас же дать — но только по М и ТББ, а по ПнО у них есть „серьёзные сомнения“. Насколько я понимаю, сомнения эти имеют источником редактора нашего Зиберова, ибо он а) кандидат философских наук и опытный идеологический работник и б) был на БАМе и выяснил, что современной молодёжи необходимы произведения о БАМе без всяких там глупостей. Что ж, памятуя, что с паршивой овцы бери, что дают, поставил условием немедленную выплату одобрения по М и ТББ и присылку официального письма от издательства с перечислениями претензий. Полагаю, это самый верный путь. Клянчить одобрения на ПнО — унизительно. Упрямиться и отказываться от одобрения на М и ТББ — глупо. А когда получим суммы и обещанное письмо — там видно будет».
В мае так же проездом БН в Москве; кажется, он едет в очередной раз в Польшу. Там опять есть за что получить денежки — вышло целых три или четыре книги.
С 16 по 20 июня — снова АН в Ленинграде. Они вдвоём готовят материалы к документальному фильму «Встреча миров» для киностудии «Укрнаучфильм», а 18 июля АН уедет в Киев и пробудет там по этим киноделам до конца августа без видимого результата.
А в Москве перед самым отъездом будет забавный случай. АН зайдёт утром к Юре Манину, благо тот живёт через дом от него, но Юру не застанет, дверь ему откроет Володя Захаров, которого Юра, уехавший на очередную конференцию, оставил у себя квартиру сторожить. Какая приятная неожиданность! Слово за слово, решат они по случаю такой «неназначенной встречи» выпить бутылочку вина. В ближайшем магазине окажется только «Эрети». Что ж, отлично. И пойдёт оно по летнему дню и под увлекательные разговоры изумительно хорошо. Аркадий ещё дважды сходит в магазин, успев до обеденного перерыва. Расстанутся они примерно около четырех пополудни, и Захаров насчитает в кухне под столом ровно семь пустых бутылок. Причём АН после этого пойдёт домой работать, ну, например, над какой-нибудь статьей или тем же сценарием научно-популярного фильма, а вот Владимир Евгеньевич поймет, что уже ни на что не способен, и ляжет спать. Зато после он напишет замечательное стихотворение, в котором с документальной точностью упомянет эту историю:
Улус Джучи1. Перед телевизором
Золоченое брюхо ханского вертолёта
засверкало роскошно над заснеженным лесом.
— Велик, огромен Улус Джучи,
но непобедима доблестная армия монголов,
и прекрасно она вооружена.
— Хороша была армия и у японцев,
есть у них такая солдатская песенка:
«Когда наша дивизия мочится у Великой Китайской стены,
над пустыней Гоби встаёт радуга,
сегодня мы здесь,
завтра в Иркутске,
а послезавтра
будем пить чай в Москве!»
Перевод Аркадия Стругацкого,
он пел эту песенку
и по-русски, и по-японски.
— Вы были с ним друзья?
— Сильно сказано,
большая разница в возрасте.
Хотя июльским утром,
в некой квартире на Юго-западе,
семь бутылок Эрети,
было такое грузинское вино,
дешёвое, кисленькое,
но совсем неплохое.
— Смотрите же, как картинно
выпрыгивают всадники из вертолётов на снег,
сразу строятся в боевые порядки.
Куда они,
штурмовать Рязань?
— Очень даже и может быть!
Пока мы тут с вами калякали,
наступила зима,
пооблетели листочки календаря.
Какое сегодня число?
Пятнадцатое декабря
тысяча двести тридцать седьмого года.
2. Поскачем
В угоду нежгучему вкусу
Ветров, нанимающих нас,
По бывшему Джучи Улусу
Поскачем, прищуривши глаз.
Пускай громоздятся подобья
Заводов, и фабрик, и школ,
Мы будем на всё исподлобья
Глядеть, как надменный монгол.
По нищему Старому свету
Мы мчимся на новом авто,
Мы тоже любили всё это,
Понять невозможно, за что,
Когда у ступеней истёртых
Молить «А быть может, а вдруг»
Бесцельней, чем завтрашних мёртвых
Лечить наложением рук.
1975 год славен был ещё Хельсинкским совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе, знаменовавшим собою высшую точку так называемой разрядки напряжённости. Но это ещё меньше, чем освоение космоса, волнует наших героев — у них-то как раз не разрядка, а самый пик напряжённости во всем. И работать получается как-то не слишком здорово.
В «Лениздате» выходит «Полдень» с «Малышом», иллюстрированный Рубинштейном, редкая для того периода и оттого особенно приятная книга. Но и это событие будет использовано врагами из «МГ» во зло: мол, вот же вышел ваш «Малыш» в отдельной авторской книге — нарушаете договор. Ничего такого в договоре написано не было, но очередная проволочка обеспечена.
А вот, быть может, главное событие года, отмеченное в рабочем дневнике:
«6.09 — приехал Арк. 7–8.09 — обсуждали СЗоД».
СЗоД — это «Стояли звери около двери» — рабочее название «Жука в муравейнике». Не только обсуждали, успели и планчик набросать. Через три дня АН уезжает, однако старт новой работе дан.
Вообще-то, самым первым упоминанием «Жука в муравейнике» на уровне замысла можно считать одну любопытную фразу (в скобках) из письма Жемайтису от 17 мая 1973 года:
«Между прочим, авторы сейчас планируют давно задуманную повесть, в которой Горбовский, наконец, находит Странников и встречается с ними».
