Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
О. Петр Кано из Хакодате пишет, что на праздник Рождества Христова в Церкви было больше ста тридцати христиан, что четыре старосты у Церкви усердны, что домов пять есть еще немирных; впрочем, и из них в Церковь на праздник приходят. Хакодатская Церковь, значит, несколько успокоилась.
6/19 января 1901. Суббота.
Праздник Богоявления.
До Литургии было крещение троих. Литургию и потом водоосвящение служили со мною оо. Роман Циба и Феодор Мидзуно. Христиан было довольно много, все после богослужения взяли святой воды в запасенные бутылки и другие сосуды. О. Роман окропил святою водою миссийские каменные дома и Семинарию, о. Феодор — Женскую школу. О. Павел Сато все еще отзывается своею болезнею — параличом, хотя в Церкви бывает и участвовать в служении, мне кажется, мог бы.
После полудня Петр Исикава прочитал мне переведенную им третью часть брошюры Тихомирова «Христианские задачи России и Дальний Восток» для помещения в ближайшем номере «Сейкёо—Симпо». Перевод брошюры войдет в три номера, и потом будет издан брошюрой на японском. Перевод слушал и другой наш журналист и писатель брошюр — Исайя Мидзусима. Я им дал, между прочим, для просмотра и статейку номера «The Japan Daily Mail» в «Monthly Summary of the Religious Press», где оба они расхвалены за свои писания. Выдержки из их писаний, а также из статьи Павла Ямада, заключаются словами: «the various essays are well written, and show that the Greek Church commands the services of a number of highly educated men». От протестанта это — значительная похвала.
Был с визитом у военного агента нашего Глеба Михайловича Банковского в занятом им доме в Акасака, Аойчёо, № 3. Много говорил он о плохой дипломатии нашего посланника Извольского, который все хочет толковать с японцами о Манчжурии, тогда как японцам, по словам Ванновского, совсем дела нет до наших отношений к Манчжурии. Чтобы японцы не вмешивались в наши отношения к Манчжурии, Извольский хочет отдать им в полное их распоряжение Корею, что Банковский находит совсем не резонным; тут о Корее и речи не должно быть. И мне кажется, что Ванновский прав.
На всенощной сегодня трудные крещенские ирмосы оба хора пели довольно исправно. — Какие–то иностранцы, должно быть, миссионеры, завлеченные пением, простояли всю всенощную.
Погода весь день была превосходная, что не мало способствовало доброму праздничному настроению.
7/20 января 1901. Воскресенье.
После обеда чтение корректуры Нового Завета с Накаем, что заменило вечерний перевод.
Потом прочтение «Montly Summary of the Religious Press», где блядословится, между прочим, что «евреи не имели понятия о будущей жизни», что «Христос не учит о бессмертии души», и в «Церковных Ведомостях» речи Преосвященного Амвросия «О причинах чрезвычайного распространения пороков и преступлений в современном христианском мире» навело такое уныние, что хоть помирай! И лекарство против этого убийственного уныния одно: ждать смерти, чтобы уйти от мерзостей мирских.
8/21 января 1901. Понедельник.
Написал письма: в Москву Льву Александровичу Тихомирову, в Шанхай о. архимандриту Иннокентию — и отправил ему просимые им китайские богослужебные книги, о. архимандриту Хрисанфу в Корею. Накая же послал в типографию наблюсти за отпечатанием первых двух листов Нового Завета, чтобы вышли без малейшей ошибки. Но Накай бесполезно просидел там целый день, ожидая, когда начнут наше отпечатание; надули его — «краска, мол, теперь не первый сорт», и печатали что–то постороннее; Накай же слабый, как самая слабая баба, не настоял, а молча просидел и потерял весь день.
От имени Кацура, бывшего военного министра, с его письмом приходили просить пожертвование на школу на Формозе и настояли, чтобы я подписал 100 ен, со взносом в продолжение пяти лет. Нечего делать!
9/22 января 1901. Вторник.
В Иокохаму на рейд прибыли три русские военные судна: «Россия», «Сысой Великий» и «Петропавловск» — морские громады, добрые представители силы России. С них первый прибыл ко мне архимандрит Михей, «Настоятель Волоколамского Иосифова монастыря, Московской губернии», как значится на его карточке. Он — бывший капитан 2–го ранга Алексеев, двенадцать лет тому назад посещавший Миссию с военного судна на Иокохамском рейде «Корейца», поступивший потом в монахи, учившийся в Московской Духовной Академии, служивший затем Синодальным ризничим в Москве, вызванный на чреду служения в Петербург с нынешнего своего настоятельского места, и по желанию Великой Княгини, заведующей Красным Крестом, отправившийся в Китайские воды на пароходе Красного Креста «Царица»; сюда же из Порт—Артура прибывший на «России» из любопытства видеть нынешнюю Японию и, по его словам, Миссию. Я предложил ему помещение на день–два, которые он намерен провести в Токио, на втором этаже в бывшей квартире о. Сергия, его инспектора в Московской Академии. О. Михей пользуется особенным благорасположением о. Иоанна Кронштадтского, который когда–то чудесно исцелил его от ушиба на военном судне, готовимом в поход. Господин Алексеев, тогда старший офицер этого судна, вечером упал с палубы его вниз, наткнулся на железный крюк и разорвал щеку с повреждением во рту и ушиб очень правую руку. О. Иоанн, которого он постарался видеть наутро после сего, пригласил его в алтарь; после приобщения Святых Даров тою рукою, которая только что держала потир, прикоснулся к ране и погладил ее — опухоль мгновенно опала, и раны как не бывало, только на внутренней стороне щеки остался шрам, который Алексеев, ныне о. Михей, давал мне ощупать еще в бытность здесь двенадцать лет тому назад. Ныне весьма приятно было послушать его об о. Иоанне, о котором он говорит так же восторженно, как тогда, и который, по его словам, и мне прислал поклон; также вспомнить с ним общих знакомых в России.
В четвертом часу посетили Миссию: адмирал Николай Иларионович Скрыдлов, мой земляк, капитаны пришедших судов и несколько офицеров.
Вечером мы с Накаем корректировали третий лист Нового Завета.
10/23 января 1901. Среда.
Стефан Тадзима, служивший когда–то катихизатором, опять просится на службу. Живет он в Хацивоодзи, в приходе о. Алексея Савабе. О. Алексей говорит, что поведение его все время безукоризненно, но месяцев пять тому назад он женился на язычнице и по–язычески, то есть без церковного благословения. Это служит значительным препятствием к принятию его на службу. Поэтому написано ему, чтобы поскорей обратил свою жену в христианство и освятил сожитие с ней таинством брака; после чего пусть служит частно, без открытого принятия в число катихизаторов, до тех пор, пока даст своею заслугою повод священнику просить на Соборе о зачислении его в состав катихизаторов. Если исполнит это — ладно. Он был порядочным катихизатором и долго служил; учение, вероятно, не забыл, и нет нужды ему поступать в Катихизаторскую школу для повторения Догматики. Оставил тогда службу не по предосудительным причинам, что не заградило ему возвращения на прежний путь.
