Владимир Алпатов - Языковеды, востоковеды, историки
Но, безусловно, Зинаида Владимировна оставалась коммунисткой не только по принадлежности в партии, но и по взглядам. Сейчас часто говорят, что все у нас в те годы были заражены «двоемыслием», кроме лишь открытых диссидентов. Предполагается, будто верить в советские идеи не мог никто. Но тут было именно так. Может быть, мать иногда в чем-то и сомневалась, но убеждала в верности линии ЦК не только других, но и себя. Отец, человек с гораздо более сложной судьбой, переживший и Гражданскую войну, и коллективизацию, был здесь полным единомышленником. Это вовсе не значило, что им нравились выверты Хрущева, маразм Брежнева последних лет, бескультурье Трапезникова и прочих начальников. Но они отделяли конкретных людей от идей и институтов. Для Зинаиды Владимировны Отдел науки ЦК, с которым она постоянно сотрудничала, не ассоциировался с его заведующим, не умевшим правильно ставить ударения: это был орган, делавший то, что правильно, по определению, независимо от конкретных личностей. Она верила в то, что ей там говорили, и старалась выполнять получаемые директивы. И представляется, что в этом не было даже чего-то специфически советского: здесь было нечто похожее на американские традиции, согласно которым президент США заслуживает поддержки не за личные качества, которые могут быть всякими, а как представитель института власти.
Не всегда, однако, здесь ее представления и стремления совпадали с реальностью. Неудачей она, например, считала свое «хождение во власть». В 1961 г., Зинаиде Владимировне, только что успешно защитившей докторскую диссертацию, предложили стать депутатом Моссовета. Она согласилась с радостью, ей такая деятельность казалась интересной. Когда она стала депутатом, ее приветил тогдашний московский руководитель Н. И. Егорычев; с делегациями, им возглавляемыми, она ездила в Ленинград, потом в Алма-Ату на празднование 40-летия советской власти в Казахстане, где несколько дней вблизи наблюдала Хрущева. Как бы она критически ни относилась к его личности, это казалось интересным, хотя лидер страны на ее глазах в полной мере показал свою грубость и бесцеремонность.
Но депутатские будни принесли ей разочарование. Сначала Зинаида Владимировна отнеслась к своим обязанностям со всей ответственностью, сидела на своем участке в приемные дни и пыталась выполнять наказы избирателей, одним из которых была просьба об открытии в ее округе общественного туалета. Однако скоро стало понятно, что депутат никакой реальной роли не играет, все решает аппарат райисполкома, который относился к депутатскому корпусу высокомерно, туалет так открыть за два года и не удалось. Под конец срока Зинаида Владимировна уже не старалась ничего сделать, а перед следующими выборами решительно отказалась вновь баллотироваться, хотя сам Егорычев очень просил ее остаться.
Разочарование матери однажды (примерно в это же время) принесло и выступление на партийном активе, то ли городском, то ли районном. Она старалась говорить красиво и эмоционально, как она привыкла выступать на ученых и диссертационных советах, но совсем не академической публике это не понравилось. Ее стали захлопывать, а потом сказали: «Вы выступали, как актриса, а у нас это не годится». Мать обиделась и больше не выступала перед секретарями заводских парткомов. Зато она еще с Бугуруслана любила лекторскую деятельность. Помню, как в конце 1953 г. она по поручению райкома бегала по предприятиям и рассказывала о роли личности в истории (борьба с «культом личности» началась уже тогда, хотя имя Сталина открыто еще не произносилось).
Безусловно, властные органы относились к ней всегда хорошо. Это сыграло роль и в ее избрании членом-корреспондентом АН СССР в декабре 1976 г. (правда, с пятой попытки), и в назначении директором Института всеобщей истории летом 1980 г., после смерти Е. М. Жукова. И тут снова успехи совпадали с несчастьями. Через несколько месяцев после избрания в Академию у Зинаиды Владимировны обнаружилась крайне опасная болезнь, в июне 1977 г. ей сделали тяжелую операцию, исход которой несколько дней был неясен. К счастью, все обошлось. А вскоре после ее назначения директором, в конце 1980 г., скоропостижно скончался Михаил Антонович.
Кроме директорства в институте, на Зинаиде Владимировне лежали и другие обязанности. По совместительству ей почти одновременно с назначением директором пришлось стать заведующей кафедрой средних веков исторического факультета МГУ (после смерти А. И. Данилова). Она возглавляла кафедру несколько лет, а незадолго до смерти передала ее своему любимому ученику С. П. Карпову после защиты им докторской диссертации (он стал на факультете впоследствии и деканом). Несколько лет она возглавляла Российское палестинское общество, но затем отказалась от него по причинам, сходным с причинами отказа от депутатства. Кроме «Византийского временника», она десять лет была и главным редактором «Вестника древней истории». Под ее редакцией был издан трехтомный труд «История крестьянства в Европе в средние века» (1985), была она и в числе руководителей работы над восьмитомной «Историей Европы», за участие во «Всемирной истории» она в 1987 г. получила Государственную премию СССР. Постоянно она ездила на международные конференции, в том числе на всемирные конгрессы историков (пять раз) и византинистов (восемь раз). В международных кругах византиноведов и медиевистов ее хорошо знали и, насколько я представляю, уважали. Она долго добивалась права провести один из конгрессов византинистов в Москве. Это было не так легко, поскольку требовались две санкции: Отдела науки ЦК и Международного комитета византинистов. На это ушло много сил и времени, несколько раз не получалось. Наконец, на очередном конгрессе в США в 1986 г. было принято решение провести следующий конгресс в Москве. Зинаида Владимировна очень этим гордилась. Решение было реализовано, но уже без нее, возглавлял московский конгресс 1991 г. Г. Г. Литаврин.
В эти годы начинались перемены и в науке, и во всей жизни. Кое-что Зинаида Владимировна понимала и принимала, особенно в сфере самой науки. Еще с конца 70-х гг. она осознала, что происходит сдвиг интересов от социально-экономических вопросов к проблемам культуры. По ее инициативе началась работа над новым трехтомником «История византийской культуры». Частично сохранялся прежний коллектив, пополнившийся С. С. Аверинцевым и другими специалистами нового поколения. Увидеть изданным ей было суждено лишь первый том (1984). Посмертно Зинаида Владимировна получила еще одну Госпремию, теперь уже России, в составе коллектива авторов трехтомника (1995). На основе своих теоретических разделов в «Истории» она еще написала небольшую книгу «Византийская культура», последнюю свою монографию, где дала очерк византийской культуры на протяжении тысячелетия. Зинаида Владимировна успела прочесть лишь корректуру книги, вышла она посмертно в 1988 г.
