Григорий Грум-Гржимайло - По ступеням «Божьего трона»
Осадки выпадали на северных склонах Нань-Шаня при затишье или при ветрах, дувших с севера и северо-востока, крайне притом слабых; так что здесь, очевидно, мы наталкиваемся на тот же факт, который разъяснил А. И. Воейков для северных склонов Кэрийских гор, получающих обильные летние осадки из местного источника – орошенных полей Хотанского округа, испаряющих огромное количество воды[182]. При этом нелишне будет заметить, что хотя осадки выпадали здесь главным образом в виде снега, но снег этот был обыкновенно влажным и тотчас же таял; только однажды он пролежал более суток.
На южных склонах Нань-Шаня дождь два раза выпадал при затишье, раз при северо-восточном ветре и шесть раз при восточном и юго-восточном ветрах. Гроза с градом принесена была также юго-восточным ветром.
За весь рассматриваемый период времени термометр ни разу не опускался ниже 6° мороза. Такое понижение температуры мы испытывали всего однажды, а именно в ущелье Ма-ти, 14 апреля, в 4 часа утра, после того, как накануне дул NON [северно-восточно-северный ветер], сразу же и значительно понизивший дневную температуру. Впрочем, до 4–5° мороза ртуть опускалась неоднократно.
За тот же период наивысшая температура достигала 25°, да и то столь высокая температура наблюдалась всего однажды, и притом в селении Пин-фын-ча, т. е. в Ганьчжоуской равнине, а не в горах. В горах же максимум температуры не превышал 19° в апреле и 24,5° в мае.
Сводя метеорологические данные H, M. Пржевальского, А. И. Воейков замечает, что в горах Гань-су в конце апреля и в мае встречаются резкие противоположности: ясные солнечные дни и очень сухой воздух и затем несколько дней сряду снег и метели, а в мае, в нижнем поясе гор, и дожди[183].
Вероятно, весна 1890 г. была в Гань-су особенно благоприятной или, может быть, наоборот, наблюдения Пржевальского производились в исключительно суровую весну, но только этот вывод не вполне совпадает с тем, что мы встретили в это время года в Нань-Шане. Я уже говорил, что буря, и то непродолжительная, наблюдалась всего однажды, сильные же ветры дважды; в остальное время господствовало полное затишье или дул такой слабый ветер, что он еле ощущался. Метелей нам наблюдать вовсе не доводилось. Последний снег выпал 22 апреля; затем 24-го, 25-го и 28-го снег выпадал с дождем; в мае же, даже в селении Сань-чжу-чун, выпадал только дождь.
Выпадение осадков если и понижало температуру воздуха, то незначительно; вообще же никаких резких переходов от тепла к холоду и обратно не замечалось, что, впрочем, видно и из амплитуды за месяц, которая равнялась:
– 6° (в 4 часа утра, 14 апреля, в ущелье Ма-ти)
+24,5° (в полдень, 6 мая, у монастыря Гу-мань-сы)
Итого: 30,5°
Я должен заметить, что дующие в Нань-Шане уже с конца апреля юго-восточные ветры приносят вместе с влагой и тепло – вот почему даже на перевале Чжи-нань-линь, абсолютная высота которого равна 12700 футам (3870 м), нас мочил дождь, пока ветер дул с востока, но когда он изменил свое направление на северное, то повалил снег, однако не надолго. Во время наступившего затем затишья все небо заволоклось однообразной серой пеленой, и пошел ситник, не прекратившийся и на следующий день. Вот почему, как это, впрочем, видно и из вышеприведенных данных, весною, на южных склонах Нань-Шаня, наивысшая температура почти всегда совпадает с облачным или пасмурным небом и ветрами с востока или юго-востока.
Суточные амплитуды, даже судя по месячной (с 10 апреля по 10 мая), не могут быть особенно значительными. Так оно и оказывается на деле:
Наибольшая суточная амплитуда, которую нам приходилось наблюдать, составляла 23° (4 мая).
Наименьшая суточная амплитуда, которую нам приходилось наблюдать, составляла 3,5° (2 мая).
Суток, когда ртуть термометра не опускалась ниже 0°, насчитывалось 12; суток же, когда ртуть не поднималась выше 0°, не было вовсе. Самый холодный день выпал на 16 апреля, когда суточная средняя (из 14 наблюдений) составляла −1,15°; самый теплый день – на 5 мая, когда та же средняя (из 11 наблюдений) составляла +12°, причем амплитуда равнялась всего лишь 17°.
Весна в Наньшанских горах наступала постепенно и шла вперед равномерно, без каких-либо заметных скачков вперед или назад, от тепла к холоду, так что, судя по 1890 г., про нее нельзя сказать, чтобы она отличалась резкими противоположностями: то ясно, тепло и сухо, то опять на несколько дней холод, снег и метели.
Кстати, о влажности воздуха. Психрометром экспедиция снабжена не была. Поэтому, насколько велика была влажность воздуха весной в Наньшанских горах, я сказать не могу. Однако мною подмечен был целый ряд фактов, пригодных для грубого вывода. Так, в самые даже жаркие дни северные склоны гор оставались до такой степени влажными, что, при ходьбе по ним, сапоги намокали очень быстро; росы выпадали ежедневно; бабочки на расправилках долго не просыхали; смоченная бумага оставалась влажной в юрте в течение целых суток и высыхала окончательно только будучи выставленной на солнце; растения упорно не сохли, чернели, покрывались плесенью, и т. д. Все это, конечно, доказывает, что воздух в долинах Нань-Шаня весной в достаточной степени насыщен водяными парами, – вывод, к которому, как кажется, можно было бы прийти и a priori, если поставить в связь с орографическими особенностями страны (узкие, глубокие долины юго-восточного простирания) преобладающие весной воздушные течения с юго-востока (китайский муссон), при резкости и слабости ветров с других сторон горизонта.
Глава двадцать седьмая. В горах бассейна Сининской реки
Мы покинули нашу стоянку у монастыря Гу-мань-сы 10 мая. Наш путь пролегал по долине р. Са-мын-хэ, которая отсюда получила название Лама-гоу у китайцев и Лу-ша-гоу у дунган. Селения попадались часто, поля и отдельные хутора виднелись повсюду. Первым, и в то же время крупнейшим, было селение Я-нин-ду, нечто вроде местечка, расположенное тотчас же за Гу-мань-сы. Посреди его ширилась площадь – средоточие местной торговли – которая в момент нашего прохода была запружена народом, созерцавшим игру актеров на открытых подмостках. Далее же следовали Ла-ху-чу и Янь-дунь-цзы, против которых, на левом берегу Лама-гоу, виднелось селение Я-и-чжа.
Здесь р. Лама-гоу слилась с крупнейшим из своих притоков – речкой Га-ла-ху, а дорога перебросилась на ее левый берег ради обхода холма, сложенного из красноватой глины с примесью крупной гальки. У селения Хой-хой-цзы мы еще раз перешли через речку и тут впервые увидали пару красивых ибисов – Ibidorhyncha struthersi Vigors, которые с громким криком носились над речкой. Оба были убиты. Но когда брат отправился за добычей к небольшому островку из груды навороченной гальки валунов, из-под его ног вдруг выскочили птенцы – маленькие серенькие птички в пуховом наряде, которые точно прыснули во все стороны и тотчас же залегли меж камней. Брат уверяет, что их было семь; но нам с трудом удалось разыскать четырех, до такой степени серенькие тельца их были неотличимы от серого галечника. Это были хорошие номера для коллекции, так как Ibidorhyncha struthersi в пуховом наряде до сих пор оставалась еще неизвестной.
![Матвей Курилкин - Будни имперской стражи[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)