Марк Сейфер - Никола Тесла. Повелитель Вселенной
О’Нейл, бравший по этому поводу интервью у Тесла, утверждал, что сербский ученый «проводил четкую границу между изобретателем, который усовершенствовал уже существующую технологию, и исследователем, создавшим новые принципы. Тесла считал себя исследователем, а Эдисона – изобретателем и полагал, что совмещение этих двух понятий полностью уничтожает ценность обоих».
Подтверждение в пользу этой версии можно найти в письме Тесла, адресованном Комитету по управлению работой маяков в Вашингтоне и отправленном с экспериментальной станции в Колорадо-Спрингс в 1899 году. Представители военно-морского флота написали Тесла, что предпочитают заключить контракт на поставку беспроводного оборудования с американцем, нежели с Маркони.
«Джентльмены! – резко ответил Тесла. – Несмотря на то что я ценю ваши усилия, вынужден сказать, что никогда не приму никаких уступок и буду соревноваться с любым, кто встанет на моем пути. Никакая личная финансовая выгода меня совершенно не интересует». Если кто-то и сомневался в гениальности Тесла, то только не он сам. Он не моргнув глазом мог отказаться от реальной выгоды, лишь бы его не сравнивали ни с кем другим, в данном случае с Маркони.
Нижеследующее письмо Джонсону было написано старательной рукой спустя четыре дня после появления статьи о выдвижении на премию и за четыре дня до решения Швеции отдать награду Брэггам.
...«Мой дорогой Лука!
Благодарю вас за поздравления. Для человека, обладающего вашим честолюбием, такая честь много значит. Через тысячу лет появится много тысяч лауреатов Нобелевской премии. Но это ничуть не умалит моей славы – в технической литературе с моим именем отождествляется не менее четырех дюжин изобретений. Вот поистине вечный почет, дарованный не теми, кто может ошибиться, но целым миром, который редко допускает ошибки, и за любое из этих изобретений я готов отдать все Нобелевские премии за следующую тысячу лет».
Это письмо полностью приводилось в книге Хант и Дрейпер, однако они ошибочно сделали вывод, что это «здравое» послание было омрачено «торжеством» по поводу газетного сообщения. Джонсон также неправильно понял истинный смысл письма, потому что в марте 1916 года говорит о Нобелевской премии так, словно премия у Тесла уже в кармане.
В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» на следующий день после выхода статьи Тесла заявил, что Эдисон «достоин дюжины Нобелевских премий». Различные биографы Тесла считали, что так он публично поздравил Эдисона, в то время как на самом деле это высказывание являлось язвительной насмешкой в адрес Нобелевского комитета. Тесла имел в виду, что комитет признавал лишь незначительные достижения, игнорируя подлинные открытия.
«Человек присоединяет к моей катушке некий разрядник и получает Нобелевскую премию, а я ничего не могу поделать». Можно было наградить Эдисона за множество «усовершенствованных мышеловок», но ни одна из них, по мнению Тесла, не имела ничего общего с новыми принципами. Это было просто усовершенствование уже существующего механизма.
Возможно, в данном случае Эдисон мог бы и согласиться с Тесла, поскольку большинство его изобретений действительно были лишь позднейшими модификациями работы других ученых. Однако Эдисон все же сделал несколько новых открытий. С его точки зрения, самым важным изобретением являлся фонограф. Это была работа гения даже по меркам Тесла, и она, безусловно, заслуживала Нобелевской премии. Кроме того, беспримерное умение Эдисона доводить до ума многообещающие проекты было слабым местом Тесла, этим ученые также отличались друг от друга.
Вполне возможно, что письмо, подобное тем, какие были отправлены Джонсону или Комитету по управлению работой маяков, могло быть также адресовано и Нобелевскому комитету. Если это предположение верно, против Тесла и Эдисона могло возникнуть предубеждение, что объясняет непримиримую позицию Шведской королевской академии, которая так никогда и не наградила ни одного из двух великих ученых.
Волшебник увяз в долгах . Ученый подтверждает, что задолжал гостинице «Уолдорф» и не имеет ни цента в банке . 1915 год близился к концу, и Тесла все глубже и глубже увязал в долги. Хотя фонтан, изобретенный ученым в том же году, был хорошо принят, насущные расходы по-прежнему оставались высокими. Сюда входили издержки на строительство турбин на станции Эдисона, оплата офиса в Вулворт-Билдинг, зарплата ассистентам и новой секретарше миссис Скеррит, выплата долгов Джонсонам и Джорджу Шерффу, эксплуатационные расходы за Уорденклифф, траты на судебные разбирательства и плата за проживание в гостинице «Уолдорф-Астория».
Некоторые из этих выплат были отсрочены, особенно это касалось гостиницы, однако терпение мистера Болдта иссякало. Сверхъестественная изворотливость и благородные манеры Тесла уже не спасали. Стали поговаривать о специфическом запахе и квохчущих звуках, доносящихся из номера ученого. Горничные жаловались, что на подоконниках полно голубиного помета. Болдт прислал Тесла счет на полную оплату аренды, что составляло около 19 000 долларов. В это же время Тесла должен был в судебном порядке выплатить налог за Уорденклифф в размере 935 долларов.
Тесла подписал бумагу о передаче Уорденклиффа Болдту в Верховном суде штата. Судье Финчу ученый сообщил: «…у меня нет недвижимости или акций, а все личные вещи даже в расчет брать не стоит». Под присягой Тесла показал, что живет в престижной гостинице «Уолдорф» в основном в кредит, что его компания «не обладает большим капиталом, но получает достаточно роялти по патентам, чтобы оплачивать расходы», а большая часть его патентов продана или передана другим компаниям. Когда ученого спросили, есть ли у него автомобиль или лошади, ученый отвечал отрицательно.
– Возможно, у вас есть драгоценности? – поинтересовался судья.
– Никаких драгоценностей, я их не переношу, – ответил Тесла.
Эта нелицеприятная статья была опубликована на всеобщее обозрение в журнале «Уорлд». Однако по привычке Тесла попросил секретаря добавить эту статью к стопке газетных вырезок о себе и пометить: «по моей вине». Больше похожее на многотомную энциклопедию, это собрание вместе с другими записями и перепиской должно было отойти потомкам в качестве подробного описания богатой, запутанной жизни изобретателя. Находясь под присягой, Тесла с большой осторожностью подбирал слова. Было унизительно оказаться в положении должника, однако ученый хотел, чтобы Морганы, Маркони, Франклины Рузвельты и Вудро Вильсоны узнали о его беде, поскольку в конечном счете этот позор ложился также и на их плечи. Даже Т.К. Мартин отвернулся от него и в это время отправлял мелочные послания Элайхью Томсону, жалуясь на то, что Тесла выманил у него деньги за опус, составленный из собрания работ ученого лет тридцать назад.
