Евгений Тарле - Наполеон
Великий завоеватель совершил роковую ошибку — «поздно русских разгадал». Суд народной Немезиды свершился, и все обиды тирану были отплачены. Но с христианским смирением поэт предупреждает:
Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развечанную тень!
Хвала!.. Он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал.
Пушкинское понимание образа Наполеона оказало несомненное влияние на Тарле. И тем не менее у него свой Наполеон.
Стендаль писал: «Одинаково трудно удовлетворить читателей, когда пишешь о предметах либо малоинтересных, либо представляющих слишком большой интерес». Тарле, конечно же, осознавал всю меру возложенной на него ответственности, приступая к описанию жизни человека, который приковал к себе внимание всего мира и о котором у каждого имелось определенное суждение. Позднее ученый делился своими сомнениями на этот счет: «Такие предшественники! Вальтер Скотт, Стендаль, Толстой… Было над чем задуматься. И все-таки я решился».
Работу над жизнеописанием Наполеона Тарле начал в 1934 году. Обращение к биографическому жанру было для него делом не новым. Но интерес к этой личности во многом подогревался обострением международной обстановки, когда фашистская пропаганда призывала пойти по стопам Наполеона походом на Восток. Книга «Наполеон» вышла в 1936 году в серии «Жизнь замечательных людей» и сразу же приобрела широкую популярность, а позднее была издана во многих зарубежных странах. Вот как о ней отзывался историк Д. М. Петрушевский: «Вашего „Наполеона“ прочел с большим увлечением. Это настоящий шедевр исторической науки и искусства, с которым от всей души поздравляю Вас. Это общее мнение всех, кто читал Вашу книгу». Писатель и драматург А. М. Борщаговский отмечал ее художественные достоинства: «Для людей моего поколения автор „Наполеона“ всегда будет стоять в ряду крупнейших мастеров слова и тонких художников».
Приступая к книге, Тарле поставил своей целью показать место и роль Наполеона в истории, рассказать о жизни и деятельности выдающегося полководца и государственного деятеля. Талантливый мастер и блестящий стилист, автор с первой же страницы увлекает читателя в драматический мир Французской революции и наполеоновских войн, которые оказали огромное влияние на всю европейскую историю. Тарле объясняет необыкновенные успехи Наполеона не только его личными качествами и достоинствами, которые, несомненно, помогли ему выдвинуться на гребне революционной волны. Автор обращает также внимание на то обстоятельство, что Наполеон объективно стал выразителем интересов буржуазии, перед которой не устоял старый феодальный мир. «Историческая обстановка, — отмечает Тарле, — при которой началась, развивалась и окончилась изумительная карьера Наполеона, была такова, что ему суждено было отчасти в истории Франции, а особенно в истории покоренных им стран играть долгое время определенно прогрессивную роль».
Говоря о прогрессивной стороне в разнообразной деятельности Наполеона, Тарле не забывает и о другой, теневой, его стороне — как человека и как политика. Наполеон — душитель Французской революции. Деспот, изгнавший «даже отдаленное представление о свободе из всего государственного и общественного быта своей империи». Тиран для покоренных народов Европы, Наполеон — это и «звериные меры» в отношении каирского населения, восставшего против завоевателя в 1798 году.
Пробиваясь сквозь толщу лжи и легенд вокруг Наполеона, Тарле пытался объективно подойти к этой сложной и противоречивой фигуре, интересовался не только мотивацией его поступков, но и тем, как он выполнил свою огромную историческую роль, отталкиваясь при этом от еще одной известной пушкинской характеристики Наполеона — «свершитель роковой безвестного веленья».
И все же Тарле, как и многие до и после него, не смог избежать идеализации своего героя. Наполеон у него все время на переднем плане, действует не зная сомнений, словно по заранее составленному плану, подобно актеру, играющему свою роль. Вероятно, Наполеон обладал даром предвидения того, что может произойти. И если верить ему, осознавал эту способность. Но все-таки не до такой степени, чтобы из множества вероятных решений всегда выбрать единственно правильное.
В небольшой, ярко написанной главе о походе Наполеона в Египет читатель вряд ли обратил внимание на некоторые внешне, казалось бы, незначительные детали. В частности, на сообщение автора о том, что, находясь в Каире, Наполеон стал готовиться к походу в Сирию. Зачем? Разве стратегический план предусматривал это? Нет, ничего подобного в нем не существовало. Поход в Сирию — вынужденная мера. Можно сказать, бегство французского генерала из долины Нила, где он, окруженный враждебно настроенным населением и отрезанный с моря английской эскадрой адмирала Нельсона, оказался в ловушке.
Влияние «наполеоновской легенды» отразилось и на следующем эпизоде. Безуспешно осаждая турецкую крепость Акка, Наполен вдруг узнает, что, пока он воевал на Востоке, европейские державы возобновили войну против Республики, а Суворов даже угрожает вторжением во Францию. «Мне нужно ехать», — сказал он. То есть спасать Францию. Однако не это сообщение послужило побудительным мотивом. Как отмечалось выше, неблагоприятные обстоятельства принудили Наполеона осознать необходимость «уехать», независимо от того, что происходило на родине. Оказавшись не в состоянии взять Акку, защитников которой поддерживали англичане, ему пришлось повторить свой поход в обратном направлении, то есть в Египет. Здесь он тайком оставляет свою армию на произвол судьбы, а сам в сопровождении нескольких сотен солдат и офицеров, по существу, спасается бегством на корабле.
Автор преувеличивает предусмотрительность Наполеона во время подготовки государственного переворота 18 брюмера 1799 года, который в книге разыгран как по нотам. За кадром остались растерянность, неуверенность и даже трусость Наполеона, судьба которого в то время висела на волоске. Был момент, когда он меньше всего напоминал героя. И если бы не решительность и находчивость его брата Люсьена, это рискованное предприятие вошло бы в историю всего лишь как попытка переворота с трагическими для Наполеона последствиями.
В главе «Сто дней» и «Остров св. Елены» также чувствуется влияние «наполеоновской легенды». Подчеркивая в ряде эпизодов обаятельность Наполеона, автор, по словам академика Н. М. Лукина, «словно хочет примирить читателя со своим героем, которому сам не раз давал перед тем весьма нелестную характеристику».
