Николай Греч - Воспоминания о моей жизни
6
Многоточие на месте забытого Гречем отчества.
7
Человек предполагает, а Бог располагает.
8
Это написано в 1851 году, за четыре года до кончины императора Николая Павловича, и заключает в себе что-то пророческое: умри Николай в 1850 году, он не дожил бы до пагубной войны с французами и англичанами, которая прекратила жизнь его и набросила на его царствование мрачную тень. Но тень эта существует только для современников. При свете беспристрастной истории она исчезнет, и Николай станет в ряд самых знаменитых и доблестных царей в истории.
9
Алексей Данилович Копьев, автор комедии «Лебедянская ярмарка», был очень умен и особенно остер, но большой циник в словах и поступках. Никто не уважал его. Он умер лет за десять пред сим. В последнее время жизни занимался он торгами и подрядами и отличался скупостью и неопрятностью.
10
Побочный сын незаконной дочери Ник. П. Архарова, прижитой им с какой-то француженкой. Эта дочка продолжала ремесло своей матери и, произведя на свет великого издателя «Отечественных Записок», сама не знала, чей он сын, ибо имела, при редакции его, много сотрудников. Один белорусский подлец, по фамилии Краевский, дал ему свою фамилию за благосклонность матушки. Она вышла потом за другого подлеца, какого-то майора фон-дер-Палена и, лишившись носа в какой-то кампании с Венерой, завела в Москве девичий пансион.
11
«О развитии революционных идей в России».
12
Князь П. Г. Гагарин был человек тихий, добрый, в молодости пописывал стишки и женился из протекции. По смерти Анны Петровны он надписал на ее гробнице: «Супруге моей и благодетельнице». Уж хоть бы промолчал. Он оставался генерал-адъютантом при Александре I и был военным посланником при Наполеоне, в 1809 году; в 1810-м и последующих годах служил директором одного из департаментов Военного министерства, а потом вышел в отставку и поселился в поместье своем, на берегу Невы, напротив Рыбацкой слободы, с любовницей своей, бывшей танцовщицей Спиридоновой, окруженной стаей гнусных собак. Не знаю, что сделалось с его имением. Дом, доставшийся ему после жены, загорелся в 1809 г., во время пребывания здесь прусского короля и королевы. Сгорел верхний этаж, и он построил, вместо него, нынешнюю безобразную галерею.
13
Умер в 1854 году. Обойдя бедных своих родственников, он завещал все свое огромное состояние в русскую казну, по медицинской части. Ему воздвигли за то монумент перед зданием Медико-хирургической Академии в С.-Петербурге, а родные его в Шотландии томятся в нищете. Но есть высший суд на небе!
14
Эту надпись переделали в конце царствования Александра:
Сей храм трех царств изображенье:
Гранит, кирпич и разоренье.
15
Сиверс получил графское достоинство при Павле, в лице дяди его, ученика моего деда, знаменитого генерал-губернатора, начальника путей сообщения, бывшего посланником в Польше, Якова Ефимовича (ум.1808). Павел дал ему графство и. узнав потом, что у него только дочери (за Гюнпелем и Икскулем), распространил графский титул на его братьев, Петра и Карла. Егор Карлович бывал у нас еще пажом и за отличие был выпушен из камер-пажей в поручики Измайловского полка. При вступлении на престол Александра, он вышел в отставку полковником, поехал в Дерпт, а потом в Геттинген, чтоб кончить свое образование, и, воротившись, поступил в службу по инженерной части, был командиром пионерных полков, а потом директором Главного Инженерного училища (ум. 1827). О нем буду говорить впоследствии, когда допишусь до того. Он был человек не глупый, честный, благородный, но ужасный педант и мелочен до крайности. Я замечал неоднократно, что довершение учения в зрелые лета редко приносит пользу существенную: оно набивает память, но не укрепляет рассудка, а это главное. Ребенок, юноша усваивают себе преподаваемые им предметы, переваривают их в своей голове и потом действуют ими, как благоприобретенною собственностью. Люди взрослые всегда остаются чуждыми существу изучаемого дела и теряются в подробностях. Представлю со временем еще несколько тому примеров.
16
Так, значит, это правда, моя тетка выходит замуж.
Какого поздравления ждала бы эта дорогая тетка от своего молодого племянника?
Чтобы поздравить как следует, он еще слишком мало знает.
Но все, что я могу почерпнуть в моей радостной душе,
Я выражаю в желании, чтобы она всегда меня любила и была счастлива.
17
Последним памятником этой катастрофы остался Иван Саввич Горголи, нынешний действительный тайный советник, сенатор и святоша. В молодости своей, служа в гвардии, он был образцом рыцаря
18
Тюильри.
19
Нечто вроде того Е. Ф. Комаровский рассказывает про князя Н. Л. Шаховского в 7-й главе своих «Записок». (прим. Константина Дегтярева)
20
Т.П.О. — Трудами Павла Острогорского.
21
Но, мой милый, это бездельница.
22
Прошлого года, в Париже, в большой компании, один француз, умный и образованный, спросил меня, точно ли мы любим государя и отчего происходит эта безусловная любовь к нему, о которой они, французы, не могут составить себе понятия. Я ответил ему: «Мы любим нашего государя, как данного самим Богом отца, который сам любит нас искренно и безусловно. Вы же смотрите на вашего короля, как на опекуна, от власти которого, считая себя совершеннолетними, стараетесь освободиться как можно скорее».
23
Биографические очерки Греча о перечисленных здесь и далее лицах — см. ниже.
24
Разительный пример памятозлобия Александра видим в поступках его с бароном Корфом. Генерал-адъютант Федор Карлович Корф, умный, прекрасный, воспитанный, благородный, был одной из блистательнейших звезд плеяды, окружавшей Александра в 1812 году в Вильне. На двадцатом году от роду получил он Георгиевский крест из рук Суворова на штурме Праги; командовал в войне 1806–1807 годов Псковским драгунским полком и в начале 1812-го назначен командиром 2-го резервного кавалерийского корпуса. В звании генерал-адъютанта провожал он императора в дрисский лагерь. Александр, увлеченный рассказами шарлатана Пфуля, воображал найти там нечто вроде Кенигштейна и Гибралтара, изумился, увидев невыгодное положение и ничтожность укреплений места, избранного для удержания напора Наполеона. Он отошел в сторону и залился слезами. Корф, не догадываясь об этом излиянии чувств, подошел к Александру. Император опомнился, отер слезы, но с того времени вознегодовал на свидетеля его слабости. Бывший дотоле любимец отодвинут был в ряды дюжинных людей. Напрасны были подвиги его храбрости, свидетельства его самоотвержения. Все прочие генералы были ему предпочитаемы. С трудом получил он, по окончании войны 1815 года, Александровскую ленту, но не был призываем к лицу государя. Он пережил Александра: скончался в 1826 году.
