Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908
Цыси утвердила данный Регламент голосования и попросила составить временной график выборов, а также созыва парламента. Глава Верховного совета великий князь Цзин, которому был поручен надзор над составлением Регламента, выступил против конкретного графика. Стоявшая перед ним задача выглядела первой в своем роде и пугающей, поэтому, как он считал, следовало ждать непредвиденных проблем, одну из них он видел в появлении правовых лазеек, через которые к власти попытаются пробраться нежелательные персонажи. Цыси наложила запрет на рекомендацию великого князя Цзина. Без графика существовала опасность утраты инерции и все задуманное могло просто потонуть в болоте бюрократической волокиты. Многие чиновники боялись этого конкретного изменения и противились ему, считая его бесполезным и просто немыслимым в такой огромной стране с таким многочисленным населением, где к тому же грамотность народа находилась на удручающе низком уровне. Без крайнего срока государственные чиновники просто заболтали бы все это дело. Только с назначением им сроков их можно было расшевелить, и все предприятие принесло бы ожидаемый результат.
Составили и утвердили программу, рассчитанную на девять лет, с перечнем необходимых мероприятий и задач, которые предстояло выполнить к завершению каждого года. В этом перечне указывались: подготовка к выборам; нормотворчество; перепись населения; программа налогообложения, а также перечислялись права, обязанности и источники финансирования владельца престола. Главнейшей задачей объявлялась ликвидация неграмотности населения. Доля населения, способного читать и писать (по-китайски) на самом примитивном уровне, в то время не доходила до 1 процента. На первый же год намечалось приступить к написанию новых учебников одновременно с движением за современное просвещение народа. К концу седьмого года к категории «грамотного» человека должен был относиться 1 процент населения, а к завершению девятого года ставился показатель в 5 процентов. Выполнение каждой из задач поручили конкретным министерствам, и Цыси приказала написать программу каждого ведомства на стандартных дощечках и повесить их на стенах кабинетов чиновников. Чтобы расшевелить медлительных чиновников, своим указом она призвала к «сознательности» и к «всемогущим Небесам». Ее страсть и решимость ни малейших сомнений не вызывала. Если все пойдет по плану, на девятый год после 1908-го миллионы и миллионы китайцев получат возможность для своего волеизъявления. (В Британии в 1908 году насчитывалось больше 7 миллионов избирателей.) Китайцы в первый раз за всю историю своей страны должны были получить возможность высказать свое мнение о государственных делах. Американский миссионер Вильям Мартин, проживший в Китае не один десяток лет, воскликнул: «Какое волнение вызовет урна для голосования! Как неожиданно она пробудит спящий ум для интеллектуального состязания!»
В соответствии с предложенным Цыси вариантом конституционной монархии китайским избирателям доставались несколько иные права, чем их западным собратьям. Зато она все-таки уводила свою страну от безусловного самодержавия и приглашала обычных людей (теперь они назывались гражданами) к участию в делах правительства. Она ограничивала свои собственные полномочия и внедряла в китайскую политику переговорный форум, на котором монарх и представители народа, в том числе различных групп, объединенных общим интересом, должны собираться вместе, договариваться и, без сомнения, вести словесные баталии. Пока Цыси жила с ее врожденным чувством справедливости и склонностью к единодушию, существовали все предпосылки к тому, что к пожеланиям народа власти будут прислушиваться.
Признавая «преждевременность пустых пересудов» по поводу исхода инициатив вдовствующей императрицы, В. Мартин все-таки в нее верил. «Можно рассчитывать, что вдовствующая императрица будет следовать курсу, который она так последовательно отстаивала. Она твердой рукой взялась за бразды правления, и ей хватило храбрости без тени сомнения направлять колесницу своего государства по новому и неизведанному пути». В целом он заметил: «Срок после восстановления центральной власти, когда она вернула двор в столицу в 1902 году, можно определить в восемь с небольшим лет. За этот период времени появились все основания предположить, что в Китае начались самые радикальные за последние полвека реформы, чем в любой другой стране мира. К исключениям стоит отнести Японию, с которой китайцы берут пример, и Францию в революционное время, о котором Маколей сказал, что «они изменили все – от религиозных обрядов до стиля пряжек на обуви».
Важные нововведения или усовершенствования Цыси, писал В. Мартин, внедрялись с самого момента захвата ею власти, и благодаря этим нововведениям правление вдовствующей императрицы считается самым блистательным в истории Китайской империи. Последние восемь лет были «необычайно богатыми на реформы, однако их тенденция начала меняться как раз после пекинского мирного договора, заключенного в 1860 году. С того года каждый шаг по внедрению современных методов предпринимался в период регентства этой великой женщины, продолжавшийся с 1861 по 1908 год». Из этих 47 лет Цыси реально правила на протяжении 36 (ее собственный сын – на протяжении двух лет, а приемный – девяти). С учетом ее достижений при нахождении у власти, а также колоссальных препятствий, встретившихся на ее пути, которые она успешно преодолела, практически не возникает сомнения в том, что в 1916 году в Китае появилось бы избирательное право. Если бы вдовствующая императрица дожила до этого времени.
Глава 30
Период борьбы с мятежниками, заговорщиками и японцами (1902–1908)
Один тогдашний чиновник, ханец по национальности, высказался в том плане, что радикальные преобразования Цыси несли «выгоду Китаю, но в значительной степени служили подрыву власти маньчжуров». Понятно, что многих маньчжуров беспокоило все происходящее вокруг. Только авторитет Цыси убеждал их вверить судьбу вдовствующей императрице. Сама она искала пути сохранения своей династии, в том числе через провозглашение ее собственного варианта конституционной монархии. Только вот в конечном-то счете именно исключительно маньчжурский престол оказался ее самым слабым местом. Притом что она предприняла неоднократные шаги по ликвидации разделения нации на маньчжуров и ханьцев, своей целью она ставила сохранение китайского престола за маньчжурами. Своим указом она отменила запрет на смешанные браки в 1902 году, но с оговоркой на то, что супруги императора все еще должны подбираться из числа маньчжурок (и монголок). Существовали признаки того, что ей все-таки придется подчиниться неизбежности отказа от одной-единственной национальности у престола, но на протяжении своей жизни она к этой черте не подошла.
