Антон Бринский - По ту сторону фронта
Ознакомившись предварительно с положением в отрядах Корчева и Мисюры, мы возвратились в штаб, где уже ожидали вызванные на совещание командиры отрядов и их заместители. В бывшей барской столовой, просторной комнате, с дубовыми панелями по стенам и старомодными полукруглыми окнами, собралось человек двадцать.
Началось с доклада Корчева об антифашистских комитетах. На конкретных примерах он показал, какую пользу эти комитеты приносят нам, какой урон наносят врагу. В отдельных деревнях они явились организаторами партизанских групп, уже начавших свою боевую работу. А в других местах ими уничтожены созданные захватчиками органы самоуправления. Всех колонизаторов там разогнали или перебили; все законы, установленные гитлеровцами, отменены; прекратился вывоз молодежи в Германию; фашистские имения ликвидированы, а скот, инвентарь и зерно разобраны крестьянами. Одним словом, те села, в которых действуют антифашистские комитеты, снова становятся советскими. Там не платят больше налогов немцам, не выполняют повинностей, не надрываются на барщине. Там жители обращаются не к старостам, а к партизанам со всеми своими делами, вплоть до женитьбы и разводов, не говоря уже о таких вопросах, как помощь семьям красноармейцев или погибших партизан. Крестьяне, столько перетерпевшие от фашистов и подогреваемые радостными слухами о героической битве на Волге, готовы на все, лишь бы сбросить ярмо. И антифашистские комитеты являются промежуточным связующим звеном между партизанами и населением.
Мы уже знали и видели своими глазами, что Корчев, умело руководивший всем этим делом, завоевал среди населения большой авторитет. 6 одном из своих выступлений М. И. Калинин говорил, что партизан должен быть представителем Советской власти на временно оккупированной врагом территории. Таким и был Корчев.
Все присутствовавшие на совещании с интересом прислушивались к его словам. И Некоторые уже опытные партизанские командиры пожалели, что с недоверием относились сначала к мысли об антифашистских комитетах, позавидовали, что они, несмотря на весь свой опыт, не сумели так хорошо организовать связь с населением, не использовали таких богатых возможностей.
На этом же совещании мы обсудили и всю проделанную нами работу. Итоги ее были внушительны: за два месяца около 700 больших диверсий, в том числе до 200 взорванных поездов, десятки сожженных складов, заводов и мостов, тысячи убитых гитлеровцев, километры попорченных путей и телеграфных линий. Полицейские участки при сельуправах в районах наших действий были в большинстве своем ликвидированы или парализованы. В деревнях этих районов хозяевами чувствовали себя мы, а не оккупанты. Облавы не принесли им пользы. Отряды наши выросли численно, и само количество отрядов увеличилось до пятнадцати. А в результате деятельности антифашистских комитетов открывались новые перспективы для развертывания массового партизанского движения. И работу эту надо было начинать немедленно.
Так мы и решили. Наметили организацию новых отрядов, назначили командиров, выделили им в помощь опытных, проверенных на деле товарищей. На следующий же день они должны отправиться в Рафаловку, Владимирец, Морочно, Маневичи, Колки, Цумань. Места были определены конкретно на основании внимательного изучения тех деревень, из которых придут люди в наши отряды. В недалеком будущем партизанский отряд создан будет в каждом районе Волынской и Ровенской областей, а северные районы этих областей станут сплошным партизанским краем.
Так мы решили, и это было не плодом досужей фантазии, а результатом трезвой оценки обстановки. Возможности были. Вот только в некоторых местах, там, куда еще не распространилось влияние партизан и антифашистских комитетов, за последнее время поднимали голову украинские буржуазные националисты. В Домбровицком, Высоцком, Владимирецком и других районах орудовали так называемые бульбовцы. Пользуясь поддержкой фашистских властей и называя себя борцами за народ, они раздували национальную рознь, призывали к поголовному истреблению польского населения (а его в этих местах было немало) и уже начинали резню. В селе Поросня Владимирецкого района они зарубили сто восемьдесят человек, в селе Сохи Домбровицкого района вырезали тридцать семей — и это были не единичные случаи. Польские националисты платили той же монетой. Мы ясно видели в этом руку все того же гестапо, да и вся история этой лжепатриотической организации была нам известна. Организатор ее — Тарас Боровец, бывший хозяин каменного карьера в селе Карпиловка Рокитинского района, пьяница и конокрад, — демагогически присвоил себе имя гоголевского героя Тараса Бульбы. Свою антисоветскую банду он собирал еще в 1940 году и дал ей гордое название «Полиська Сичь».
С первых дней войны бульбовцы бесчинствовали в тылу Красной Армии и с первого дня оккупации пришли на службу к фашистам. Захваченный Бельтюковым бульбовский полковник рассказал, что в начале августа 1941 года Боровец обратился к командованию 213-й немецкой дивизии за официальным разрешением сформировать «украинские казачьи отряды», а когда его спросили о целях, ответил: «Борьба с большевиками». Фашисты разрешили ему набрать тысячу человек и потребовали, чтобы они в первую очередь вели борьбу с партизанами и парашютистами — только тогда им будут выданы оружие и форма. Девятнадцатого августа 1941 года в газете «Гайдамаки» был опубликован приказ, начинающийся словами: «По приказу немецко-украинской власти я принимаю командование» — и подписанный: «Атаман Тарас Бульба». Так «узаконена» была «Полиська Сичь», и надо сказать, что она верно служила своим хозяевам. Бульбовцы участвовали в экспедициях против партизан, несли охрану концлагерей и загоняли туда своих соотечественников, работали по восстановлению всех видов транспорта и связи, ставили кресты с надписями: «Хайль Гитлер и Бандера».
О том, как старательны и угодливы были эти фашистские прихвостни, выбалтывала та же газета «Гайдамаки». В Олевск, где стоял гарнизон Полесской Сечи, пятнадцатого сентября 1941 года прибыл отряд немецких фашистов под командой гауптмана Шульца. Гауптман не такой уж большой чин, но «атаман Тарас Бульба» вышел навстречу ему и, как начальнику, доложил о выполненных операциях. «Доклад пана атамана гауптман выслушал с большим интересом», — восхищалась газета, — даже «поблагодарил за нашу тяжелую работу по очистке болотисто-лесистой местности от большевистских партизан» и «подчеркнул большое значение нашего отряда, как помощника немецких вооруженных сил в неприступных для немецкого воина полесских окраинах». Статья называлась «Братство по оружию», и гауптман Шульц провозгласил перед строем: «Хайль Украина!», а бульбовцы отвечали: «Хайль Гитлер!» В карательной экспедиции против украинского народа сотня бульбовцев выступила впереди немецкого отряда, чтобы прикрывать его от возможного нападения и прокладывать дорогу. Комментарии, как говорится, излишни.
