Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
Вернувшись, читал церковные письма, из которых замечательное — из Каннари, катихизатора Павла Оокава: трогательно описывает кончину бывшей некоторое время ученицею Женской школы, тринадцатилетней девушки Судзуки, дочери местного христианина. По болезни она вернулась из школы, еще не успев здесь принять крещение. Но приближаясь к смерти, возгорелась желанием непременно принять крещение. Пока извещали о. Иова Мидзуяма о сем, и пока он прибыл, она впала в бессознательное состояние и находилась в нем несколько дней, но тотчас очнулась, когда ей сказали, что прибыл о. Иов окрестить се; с молитвою приняла святые таинства, очень убеждала свою мать, еще язычницу, непременно уверовать и креститься, взяла с нее обещание, что она сделает это, и мирно скончалась. На похороны Елены Судзуки собралось человек двести — христиан и язычников, и торжественно проводили ее на кладбище. Но там бонза — по закрытии ее уже — завязал спор с отцом погребенной и катихизатором Павлом Оокава и разговор, что, мол, только из снисхождения допустили христианку похоронить на буддийском кладбище; кончилось все, впрочем, мирно; бонза в заключение сказал, что не будет и вперед мешать погребению христиан на заведуемом им кладбище. — Письмо послано в Женскую школу для прочтения всеми и напечатания в «Уранисики».
Был сборщик пожертвований на Сиротский приют в городе Окаяма. Двенадцать лет этому приюту с основания его; основал сострадательный к несчастию ближних врач по фамилии Исии, протестант секты конгрегационалистов. Начал с принятия на свое попечение двух малых детей вдовы, приведшей их к нему; теперь в приюте до трехсот сирот мужского и женского пола, и приют этот уже известен на всю Японию. Дети все делаются протестантами, так как учит их вере и молитве один из протестантских миссионеров в Окаяма. Я подписал 5 ен в год.
15/28 декабря 1900. Пятница.
Вчера и сегодня исповедались учащиеся. Часов в десять утра, когда я писал письма в Россию, вдруг о. Роман Циба входит ко мне в епитрахиле и тащит за собою ученика четвертого курса Семинарии, Захарию Циба, которого пред тем исповедал в Крестовой: «Вот, убедите его в том, что исповедь пред священником необходима для прощения грехов, что сам человек прощать их себе не может». — Сказал и, оставив мне ученика, ушел. После недолгого убеждения Циба согласился в необходимости исповеди и ушел докончить свою исповедь о. Роману. Этот Циба один из двух, недавно убегавших из школы; товарищ его не вернулся, его отец привел обратно и упросил опять принять в школу. Но, кажется, лучше бы было не принимать; парень взрослый, знающий, конечно, все православное учение, и вот дурит, да еще, по–видимому, смущает и других. О. Роман после говорил, что немало сомневающихся в разных пунктах вероучения — и все из младших; из пятого курса ни одного нет такого.
О. Игнатий Мукояма, из Окаяма, пишет, что христиане Церкви в Сеноо настоятельно попросили у него катихизатора, и дал он им одного из окаямских — Василия Хираи; но жалуется, что «Хираи совсем теряет память, забывает о том, что было, или что нужно говорить». — Хираи, однако, всего пятьдесят четыре года; служить не поздно. Пусть! Что станешь делать, коли лучше нет!
Яков Ивата из Ханда пишет, что о. Матфей крестил у него двоих, из коих один — врач, и дивится благочестию другого врача — Павла Накамура, который, попрошенный в восприемники, прибыл из Оказаки для того, чтобы сделаться оным не на словах, а на деле. — Павел Накамура, действительно, всегда был благочестивым христианином.
За всенощной были все учащиеся. Пели ученицы, так как их очередь была: они поют последнюю в месяце пятницу и субботу.
16/29 декабря 1900. Суббота.
С половины восьмого часа — Литургия; по звону учащиеся и кое–кто из города собрались, выслушали Правило пред причащением, после чего, не прерываясь, Часы и Литургия. Служил о. Роман Циба. Пели ученицы на клиросе, и отлично пели; какую–то новую Херувимскую, доселе не слыханную, пропели.
В двенадцатом часу — чтение списков в Семинарии и Катихизаторском училище.
Перед всенощной пришли два епископальных миссионера, американцы, Rev. Henry Jefferys и Rev. Charles Sweet, оба расположенные к единению с Православной Церковью. Джефферис принес книжки, которые я давал ему читать. В чем–то «не согласен с Овербеком», заговорил было, но я, оторванный от счетов, сегодня продолжавшихся весь день, сказал, что, «не прочитавши это у Овербека, не могу с ним говорить об этом». Затем Джефферис развернул принесенный им номер американского религиозного журнала «The Living Church», «November 17, 1900», и показал статью о посвящении «Bishop Welfer’s, Coadjutor’a к Bishop’y of Fond du Lac» и приложенную к ней картину бишопов, участвовавших в церемонии посвящения. В этой картине под № 12 значится «The Rt. Rev. Tikhon, Russian Bishop of the Alentian Island», и стоит нарисованный он сам в архиерейской мантии, с четками, в клобуке; а за ним иеромонах и священник, в крестах. В статье же говорится, что он следовал в процессии между другими бишопами. В числе бишопов был также старокатолик Козловский. Но при посвящении руки полагали только семь англиканских епископов, здесь же нарисованных, три из коих — сидя как главные. Меня немного передернула эта картина — к чему это Тихон в архиерейской мантии затесался сюда? — Джефферис стал просить, чтобы я снимок с этой картины приложил к «Сейкёо- Симпо», говоря, что дает 5 ен от себя на производство снимка, но я отказался, сказав, что «Сейкёо—Симпо» не иллюстрированный журнал, и что он, Джефферис, может, если желает, воспроизвести сию картину в своем епископальном журнальце. Потом стал говорить, что подобные действия и подобные картины все–таки ничего не значат в видах соединения Церквей. Между нами лежит пропасть, и пропасть сию не нам, а им наполнять, то есть принимать, что утеряно ими, исправлять, что извращено, — и так далее — горячо и долго говорил, особенно о Священном Предании. Rev. Sweet стал возражать, но тем, что он принимает все те догматы, которые мы принимаем. Я ему ответил, что если бы все епископальные христиане так думали и говорили, как он, тогда тотчас бы состоялось единение.
Конец беседы: я обещал написать к Преосвященному Тихону о Джефферисе, так как он на днях едет в Америку, в Китай его епископ не пустил. Прощаясь (пред отправлением на нашу всенощную в Собор), оба они стали на колена и просили благословить их, что я и сделал.
Джефферис возражал, между прочим, что его епископ McKim тоже очень желает единения, но — в видах успеха своего именно миссионерского дела в Японии. «Хорошо бы показать японцам, что мы заодно; для этого желательно, чтобы Bishop Nicolai участвовал в наших советах» — так, по словам Джеффериса, изъясняется McKim. Я сказал на это, что это едва ли может состояться, так как я без разрешения Святейшего Синода не могу принять участие в их конференциях; Священный же Синод не разрешит без точного сведения, что за вопросы на конференциях… Словом, обойдутся без меня в своих видах на успехи.
