Джордж Кеннан - Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана
С учетом вышесказанного, считаю целесообразным руководствоваться следующими соображениями во взаимоотношениях с русскими:
А. Не быть слишком общительными. Это лишь приводит их в замешательство и усиливает подозрительность. Русское официальное лицо испытывает неприязнь только при мысли, что может появиться перед собственным народом как человек, состоящий в дружеских отношениях с каким-нибудь иностранцем. Такое не вписывается в их идею о хороших взаимоотношениях.
Б. Не стремиться к общности целей, которой на самом деле нет. Не имеет никакого смысла попытка привлекать русских к общим действиям по проблемам, где якобы имеются общие интересы и цели, по которым когда-либо обе стороны пустословили одобрительно, например, укрепление всеобщего мира и демократия. У них были свои намерения, когда затевался такой разговор. Были, естественно, определенные задумки и у нас. Но они воспринимали это как игру. Когда же мы возвращаемся к этим разговорам, обосновывая их общностью взглядов, они становятся вдвойне осторожными.
В. Не делать глупых жестов доброй воли. Немногие из нас имеют правильное представление, какое смущение и подозрительность вызывают у советских людей жесты и уступки добропорядочных американцев, желающих убедить россиян в своих дружеских намерениях. Подобные акты срывают все их расчеты и выводят из равновесия. Они тут же начинают предполагать, что переоценили нашу силу, проявили нерадивость по отношению к своему государству и могли бы потребовать от нас больше, чем было сделано. Поэтому наши действия очень часто приводят к противоположным от ожидаемых результатам.
Г. Не обращаться с запросами до тех пор, пока мы не подготовимся к практическому выражению своего неудовольствия в случае неприятия наших требований. Мы должны быть в принципе всегда готовы подкрепить любое наше высказывание соответствующим действием, чтобы показать русским, что их же интересы пострадают в первую очередь, если наши предложения не будут ими приняты. Это, однако, требует наличия творческой фантазии, твердости и координации политики. Если мы не сможем добиться этого в наших международных делах, тогда придется ожидать крупных неприятностей.
Д. Нормально воспринимать все предметы обсуждения и в то же время требовать от русских, чтобы они несли полную ответственность за свои действия. Если нам не удалось добиться удовлетворительного решения на низшем уровне, нецелесообразно, как правило, выносить эту проблему на высший уровень, поскольку это побуждает советскую бюрократию к продолжению тактики несговорчивости, с одной стороны, и перегружает высшие органы сторон второстепенными вопросами - с другой. Вместо этого необходимо немедленно проводить репрессивные и корректирующие действия. Только так мы сможем приучить русских уважать наших представителей любого уровня, с которыми им приходится встречаться. Если нам не удастся поддержать наших официальных лиц любого уровня в их переговорах и работе с русскими, мы затрудним всю нашу деятельность в перерывах между встречами на высшем уровне. Такое положение дел отвечает интересам России и наносит вред нашим интересам. Это очень важный пункт, с которым связано большинство наших неудач за последние два-три года. Высший наш эшелон физически не в состоянии охватить весь объем работы, проводящейся с советским правительством, и обеспечить необходимое сотрудничество. Достигнутые там соглашения могут успешно - что на практике нередко и делается - саботироваться на низшем уровне. В связи с этим одной из наших задач должно являться требование, чтобы вся государственная и дипломатическая машина России, а не только Сталин, реагировала на наши предложения и инициативы.
Е. Не поддерживать на высшем уровне предметные переговоры с русскими до тех пор, пока инициатива не будет исходить от них хотя бы на 50 процентов. Переговоры с русскими могут вестись успешно только в том случае, если они проявят к чему-то заинтересованность и ощутят определенную зависимость. Дело техники, чтобы такие переговоры начинались лишь при наличии упомянутых условий.
Ж. Не бояться использовать тяжелое оружие, даже когда проблемы кажутся не очень важными. Это тоже очень важный момент, к которому многие американцы, возможно, отнесутся скептически. В общем-то, конечно, не принято хвататься за кувалду, чтобы прихлопнуть муху. А в отношении русских это иногда даже необходимо. Они часто используют хитрую политику, создавая определенное мнение, будто бы поддерживают чьи-то интересы в надежде, что отдельные акции покажутся их оппонентам достаточно важными и побудят их к серьезным ответным мерам, которые приведут к усилению российской позиции, прежде чем те поймут это. Они тенденциозно заостряют внимание на вопросах, которые, по их мнению, нарушат терпение тех, с кем они ведут переговоры. Если же им становится известно, что их оппонент подходит к данному вопросу по-деловому и не размышляет долго при решении даже отдельных спорных пунктов, они становятся внимательными, осторожными и тактичными. Они не любят раскрывать карты, пока не будут иметь значительного перевеса в силах. Вместе с тем они остро ощущают ситуацию и сразу же используют свое преимущество, если оппонент проявляет нерешительность и добродушную терпимость. Те, кто будет иметь с ними какие-либо отношения, должны поэтому всегда находиться на высоте, чтобы решительно и в то же время настороженно защищать собственные интересы.
3. Не пугаться возможных недоразумений и расхождений с общественным мнением. Русские не избегают сцен и скандалов. Если они обнаруживают, что оппонент старается уйти от неприятности, то постараются использовать складывающуюся ситуацию для шантажа в надежде извлечь выгоду из щепетильности противной стороны. Если мы стремимся восстановить свой престиж в глазах советского правительства и России в целом, то нам надо быть готовыми прибегнуть к "тактике сварливой бабы", что связано с целым рядом ссор. Также не следует бояться, что примененные при случае сильные выражения будут постоянно оказывать отрицательное влияние на наши взаимоотношения. Русские становятся более сговорчивыми после того, как получают хороший нагоняй. Они охотно вступают в грубую игру и редко выражают недовольство по этому поводу. Стоит вспомнить первую реакцию Сталина, когда он встретился с Риббентропом. У него было шутливое и в то же время циничное настроение по поводу пропагандистской войны, ведшейся в течение ряда лет между их странами. Правящий класс России уважает только сильных, воспринимая как выражение слабости робость и нерешительность даже в диспутах.
