Владимир Голяховский - Это Америка
Да, вот еще что: комп — пис дает возможность создавать фон событий — вместо описаний природы, перемен в погоде и перечисления обстановки комнат (богатых гостиных и нищих лачуг) можно выбрать из дополнительной программы всё — весенние и осенние леса, дожди и засуху, порывы ветра, гудки паровозов, ржание лошадей.
И можно комбинировать: если лошадь вдруг загудит паровозным свистком, а паровоз заржет, можно сразу перенажать клавиши.
Важный момент любой творческой работы — когда остановиться? Очень многие этого не умеют. Но я, Мендель Моранц, это тоже предусмотрел. Если, например, в тексте набралось более десяти убийств, двадцати прелюбодеяний, пятнадцати групповых изнасилований, семнадцати грабежей и восемнадцати обманов, тогда на экране появляется знак ограничения — большой крест и крупная надпись: «Да хватит тебе уже!».
Всё сочиненное таким образом писатель выжигает на диске комп — писа — работа закончена. Ан нет — писатель с опытом переставит этот диск в придуманный мной КОМП — РЕД, редакторский компьютер. Программируя его, я исходил из постулата — профессия редакторов исчезающая, никто их не ценит. Поэтому вместо умирающего интеллекта редактора я заложил в машину просто миллион проверяющих программ — сомнений. Вот они-то и проверяют — кому когда ржать, а кому гудеть. Особенно хорошо, что мои программы — сомнения рассчитаны таким образом, что нахваливают самое пошлое и глупое. Это обеспечивает будущий финансовый успех произведения.
После обработки комп — редом диск произведения окончательно готов и передается издателям. Опять-таки, я, Мендель Моранц, изучил новейшие вкусы издателей и запрограммировал все так, что им подойдут только самые пошлые диски, которые не имеют никакой ценности как произведения искусства, но продаются намного успешней. Издатели размножат такие диски в тысячах копий, как (пока что еще) размножают книги старинным печатанием. Конечно, издатели не постесняются включить в диски разную рекламу, между убийствами и соблазнениями: убил кто-то кого-то — сразу реклама кока — колы, захватил жертву и мучает — реклама туалетной бумаги, изнасиловали кого-то — реклама возбуждающей «виагры»; при аварии с жертвами — реклама автомобильных шин; и все другое, за что издателю заплатили. Я все устроил таким образом, что от этих включений ни смысл, ни качество произведения не ухудшатся.
Готовые диски станут продавать в магазинах, как (пока что еще) продают книги, или выдавать на дискотеках.
Читатель или слушатель диска станет внимательно изучать рекламу, а заодно и сочиненную комп — писом историю.
В моем изобретении много рационального.
Ни моей жене, ни другим людям не обязательно учиться грамоте — чтение может быть заменено слушанием или даже смотрением на экране (за дополнительную плату).
Писателям тоже не обязательно быть грамотными — водя мышкой по экрану, они будут освобождены от соблюдения правил орфографии и пунктуации.
Многие острые сцены, как, например, обязательные сексуальные, выиграют от живописных движений персонажей, их вздохов и визга, от скрипа кровати — все будет представлено выразительней.
Отомрет профессия редакторов, которая только задерживает процесс издания.
Отомрут творческие муки писателей и связанные с ними бессонные ночи и повышение кровяного давления. У них будет только одно профессиональное заболевание — карпальный синдром кисти от вождения мышкой по экрану.
Более дорогой вариант комп — писа в состоянии сам по себе работать даже когда писатель спит — включи машину, и комбинация связей программы сама воспроизведет миллионы взаимодействий для истории не хуже, чем автор. Но самое главное, конечно, что книги станут вообще не нужны, а без лишней бумаги в мире станет меньше мусора.
Некоторые критики могут возразить, что у моего изобретения есть слабые места.
Нельзя читать (или смотреть) где-либо на ходу, в транспорте, в парикмахерской или в очереди в общественный туалет. Так вот — можно! Для этой цели станут производить читающие устройства карманного размера.
Невозможно, мол, заглянуть в конец текста, чтобы узнать — кто кого убил или соблазнил. Можно! Нажатием «перескок — клавиши». Будут даже введены тематические «перескок — клавиши» по разделам — секс, убийства, карьера и т. д.
Могут сказать, что людям станет неинтересно следить за историями, сочиненными механическим комп — писом. А кто вам сказал, что им интересно следить за историями, сочиненными современными писателями?
Я, Мендель Моранц, говорю вам: люди XXI века вообще не станут читать. Они разучатся читать — современные писатели отобьют у них охоту это делать. К чему читать, если их приучили к «прожевыванию» текстов — как коровы жуют свою жвачку. Зачем вообще нужна литература, если ее заменило книгопечатание? А я предлагаю даже заменить моим комп — писом и книгопечатание тоже. Искусство — это одна пустая трата времени, каждый может рисовать уродов (не хуже, скажем, чем Пикассо) и сочинять не хуже, чем… имен очень много. К отрицанию искусства мы уже приближаемся. Мое изобретение только ускорит этот процесс. Это я вам говорю, Мендель Моранц.
* * *Слушая Алешу, Игорев и Моня много смеялись. Моня приговаривал:
— Ну, ты даешь!..
А Игорев сказал:
— Ну и дали вы характеристику американской литературе! Получается, что искусство писательства отомрет, а книгопечатание будет процветать и сместится на экраны компьютеров. Что ж, издателям это будет давать доход, а литературу все-таки жалко. Обязательно включите этот рассказ в ваш роман.
18. Калифорния
Лиля вернулась из России уже после Алеши, разбитая от усталости. Муж встречал ее в аэропорту Кеннеди и поразился ее бледности. Она пожаловалась:
— Алешка, я просто без сил. Устала от похорон и от самой России. Отвыкла от нее, не чувствовала себя дома — все какое-то чужое и непонятное. И я стала такая беспокойная, все время волнуюсь. Наверное, это признак подступающей старости.
Алеша нес ее чемодан, пряча другую руку за спину.
— Не наговаривай на себя, никакая это не старость. Просто после таких переживаний тебе нужна встряска, положительные эмоции. И одно такое событие уже есть — вышел на английском первый том моего романа. Я прихватил его с собой, чтобы похвастаться, — и Алеша достал из-за спины книгу.
— Правда? Наконец-то, после стольких лет! Ой, Алешка, как я рада!
Она схватила красиво изданный толстый том в коричневой суперобложке. ALEX GINZBURG «JEWICH SAGA». Part One.
