Цзюн Чан - Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908
Особенно строго Цыси следила за соблюдением правил учтивости чиновниками. Каждый раз, когда она переходила из одного дворца в другой, определенные чиновники должны были встречать и провожать ее в положенных местах, стоя на коленях – невзирая даже на дождь. Однажды с одной промокшей коленопреклоненной фигуры капала дождевая вода яркого красного и зеленого цвета. Оказалось, что этот чиновник пребывал в такой нужде, что у него не нашлось денег на настоящий официальный наряд для того случая и ему пришлось заменить его бумажным раскрашенным суррогатом.
В другой раз после того, как она раздала подарки большому количеству чиновников, те собрались и ждали, чтобы поблагодарить вдовствующую императрицу, опустившись для этого на колени. Так как собралось чиновников слишком много, им пришлось исполнять положенный обряд во дворе, под проливным дождем. Они прождали больше часа, а Цыси все это время наблюдала за дождем из-за штор. Когда дождь утих, она приказала продолжить исполнение обряда, и чиновники опустились на колени прямо в грязь.
Сама обязанность вставать на колени всем порядком надоела. Вельможам становилось невмоготу, если аудиенция у монарха затягивалась. Евнухи постоянно подшивали наколенники на штанины, так как им приходилось падать на колени всякий раз, когда вдовствующая императрица обращалась к ним, где бы то ни было: будь то каменный пол или камни мостовой. Общей проблемой для евнухов было воспаление коленных суставов.
Цыси понимала, насколько больно стоять на коленях, и обычно старалась сократить время пребывания людей в таком неудобном положении. Однажды ради Катарины Карл позвали нескольких придворных художников, чтобы изобразить хризантемы в полях. Так как за всем происходящим наблюдала сама вдовствующая императрица, художники рисовали стоя на коленях. Цыси прекрасно видела, как ее художникам неловко заниматься своим ремеслом, и она приказала им сорвать по нескольку соцветий и идти рисовать их дома. На одном из устроенных ею приемов представитель внешнеполитического ведомства У Тинфан должен был представлять дипломатов стоя на коленях. При этом он оказался бы в оскорбительной позе, так как иностранные дипломаты, которых он представлял, должны были стоять. У Тинфан пожаловался Луизе Пирсон на то, что он будет «выглядеть рядом с иностранцами как карлик». По ее совету Цыси сделала для него исключение: «В данном случае ему можно не опускаться на колени».
Потом У Тинфана назначили послом Китая в Вашингтоне, и он там пользовался всеми благами безрассудной свободы, приобретя репутацию «человека, способного отпускать во время официальных приемов откровенно дерзкие замечания». После возвращения в Пекин ему поручили работу переводчиком при дочери президента США Теодора Рузвельта Алисе Рузвельт, когда та в 1905 году посетила Китай и удостоилась аудиенции у Цыси. Привыкший к американским порядкам, он считал себя равным вельможам, и всем показалось, что У Тинфан забыл о своей обязанности встать на колени перед Цыси или заранее попросить разрешения у вдовствующей императрицы не делать этого. Он непринужденно вел беседу стоя. Алиса записала в своем дневнике: «Он стоял между нами чуть сбоку, но вдруг в ходе беседы императрица что-то ему сказала тихим злым голосом, отчего лицо его посерело, и он рухнул на все четыре конечности, голова коснулась пола. Когда императрица произносила фразу, он поднимал голову и переводил мне ее слова; я отвечала, а его голова снова опускалась; для перевода на китайский язык для императрицы он опять поднимал голову; и снова опускал лоб на пол… Все чувствовали, что она в любой момент могла бы произнести: «Долой его голову с плеч!» – и голова переводчика покатится по полу».
А ведь все это происходило в то время, когда У Тинфан возглавлял реформирование правовой системы империи и находился у Цыси на хорошем счету. В те годы с ее благословения даже придерживавшиеся относительно реакционных взглядов губернаторы в своих провинциях отменили такую норму этикета, как приветствие стоя на коленях. Но при своем дворе Цыси ее сохранила. Для нее на кону стояла сравнимая с богом святость престола, благодаря которой он держал в подчинении обширную империю. Пребывание на коленях считалось проявлением этой святости и шагом к ее укреплению, без которого – без всех этих согнутых коленей – престолу и даже империи грозило ослабление.
Ради сохранения данного символа полного подчинения становящегося все более просветленным народа империи Цыси пожертвовала своей любознательностью и никогда не ездила на автомобиле. Один автомобиль ей подарил генерал Юань Шикай, своими многими достоинствами походивший на боцзюэ Ли Хунчжана. Он не только унаследовал должности Ли Хунчжана и его место близкого советника вдовствующей императрицы, но и проявлял точно такие же таланты в подборе подарков для нее. Купленный им автомобиль выкрасили в блестящий императорский желтый цвет и снабдили пассажирским сиденьем, напоминающим трон. Цыси очень хотелось покататься, тем более что она как раз развлеклась прогулкой на мотоцикле с коляской, тоже подаренном этим генералом. Однако с автомобилем возникла непреодолимая проблема: шофер никак не мог управлять им с помощью баранки стоя на коленях или даже в полный рост. Шоферу пришлось бы сесть на положенное место, да еще перед ней. Таким образом, автомобиль остался единственным современным техническим устройством, находившимся в распоряжении императрицы и представлявшим для нее интерес, который она так и не испробовала в действии.
Глава 29
Права голоса! (1905–1908)
Цыси осознавала, что на основе одних только традиционных символов цинский престол долго не удержится. Для обеспечения его выживания требовалось нечто более осязаемое. Существовал вариант, состоящий в том, чтобы свернуть ее радикальные преобразования и обратить часы истории вспять, однако она отвергла его и выбрала упорное движение вперед. В 1905 году для нее пришло время приступить к самой главной из всех ее реформ: преобразование Китая в конституционную монархию (лисянь) с выборным законодательным собранием. Она рассчитывала на то, что конституционной нормой ей удастся закрепить правовой статус Цинской династии и одновременно привлечь большую часть населения, прежде всего ханьцев, к участию в государственных делах. Эта мера исторического значения, которой предусматривались выборы на такой же широкой основе волеизъявления народа, как и на Западе, служила внедрению в Китае избирательной системы.
Цыси владело убеждение в том, что в Китае следует править народом совсем не так, как в западных странах, потому что в ее империи отсутствовала связь между правителями и подданными. «В заморских странах, – как отметила Цыси, – подданные [ся] чувствуют свою связь с правителями [шан]. Поэтому они и представляют такую опасность». Только с помощью избирательного права можно было наладить такую связь. С высоты своего положения она ясно видела выгоды парламентской монархии, например британского образца. Однажды в разговоре о королеве Виктории Цыси отметила: «Англия относится к великим державам мира, но вывела ее на такой уровень совсем не абсолютная власть королевы Виктории. За ее спиной [sic] в то время находились достойные мужчины, и, понятное дело, они подвергали обсуждению все, что только можно, до тех пор, пока не получали наилучшее решение…» В Китае «от моего решения зависит благополучие 400 миллионов человек. Притом что консультантом мне служит Верховный совет. всем относящимся к важным делам мне приходится заниматься самой». Хотя она и гордилась своими способностями, но все-таки признавала даже за собой катастрофическую ошибку в случае с ихэтуанями. С приемным сыном ей явно не повезло. На самом деле она не могла думать ни о ком при дворе, отдаленно способном стать ее преемником в качестве абсолютного монарха, особенно в современном мире.
