Генрих Гемков - Август Бебель
Отныне жизнь Бебеля была полностью отдана партии. Уже стали седыми волосы, но сохранился прежний юношеский боевой задор и революционный порыв. Эти его черты особенно ярко проявлялись в борьбе против смертельного врага нации – милитаризма, к которому Бебель был беспощаден.
В последнем десятилетии XIX века растущая агрессивность германского милитаризма явственно проявилась в начавшемся перевооружении флота и в огромном росте кайзеровской армии, что привело к резкому увеличению налогового бремени и лихорадочной шовинистической пропаганде. Это были предвестники начала эпохи империализма, жаждущего новых завоеваний во внешнем мире и проводящего политику террора внутри страны.
Бебель не щадил усилий для того, чтобы мобилизовать немецких рабочих, а также другие демократические силы против молоха милитаризма. Навсегда останутся в памяти его выступления против варварского истязания солдат, жестоких методов ведения войны германскими милитаристами в колониях, за океаном. В связи с этими разоблачениями вновь проявилось непоколебимое доверие трудящихся масс к рабочему вождю Августу Бебелю. Когда в начале девяностых годов он в своем выступлении впервые нарисовал перед рейхстагом широкую картину бесчеловечного отношения к солдатам в немецких казармах, его буквально со всех сторон засыпали обличительным материалом, и с той поры многие офицеры побаивались вождя социалистов Бебеля больше, чем своего «верховного главнокомандующего». Вскоре после этого Бебель обнародовал документы, которые свидетельствовали о том, что молодых социал-демократических рабочих, призванных на военную службу, заносили в «черные списки», которые передавались офицерам для установления за этими солдатами строгого надзора, а также для того, чтобы подвергнуть их безжалостной муштре. И когда несколько лет спустя, в 1898 году, правительство потребовало отпустить почти 500 миллионов рейхсмарок на срочное перевооружение военного флота, Бебель вновь перед всем миром разоблачил «патриотов» – магнатов военной промышленности, которые на каждом килограмме никелевых пластин, используемых для строительства военных кораблей, зарабатывали 1,8 рейхсмарки.
Однако борьба, которую вел Бебель против милитаризма, всегда была лишь частью его принципиальной борьбы против германского милитаристского государства. Он знал, что германский милитаризм никогда не удастся «реформировать» или «демократизировать» изнутри, как пытались уверить рабочих еще при жизни Бебеля отдельные реформисты, – против него было и есть только одно средство: полностью уничтожить, вырвав его экономические корни. История Германской Демократической Республики подтвердила выводы, к которым пришел Бебель. Этой системе – ни одного человека, ни одного гроша! – таков был постоянный принцип, которым руководствовался в своих действиях Бебель, и это был принцип подлинно национальной политики.
Август Бебель очень рано с помощью Энгельса понял, что революционное рабочее движение и в капиталистическом обществе обязано всеми силами бороться против политики войны, проводимой эксплуататорскими классами. Как марксист, он не был пацифистом, ибо знал, что, добиваясь национальной независимости или защищая ее, народ должен быть готов и к вооруженной борьбе.
Знание закономерностей общественного развития помогло ему понять, что эксплуататорские классы нуждаются в войне для продления и укрепления своего господства, социалистическое же движение добивается наибольших успехов в условиях мира. Поэтому он неустанно предостерегал немецкий народ: «Милитаризм, как гигантская скала, навис над Европой. Он стал политической и социальной силой, перед которой отступают все другие интересы культуры. Как чудовищный полип врос он в жизнь народов, используя в своих корыстных целях самые жизнеспособные силы и цвет наций». Шарлатанам, которые как тогда, так и теперь, утверждали, будто любое вооружение является «средством устрашения» и тем самым «гарантией мира», он отвечал: притязания милитаризма «будут непрерывно возрастать, причем он не обеспечит подлинной безопасности, которую он обещает обеспечить. Напротив, с увеличением армий и смертоносности их вооружения военная опасность увеличивается и в случае столкновения этих гигантских армий последует катастрофа, которая оставит далеко позади все, что до сих пор испытала Европа»[73].
Именно знание марксизма позволило Бебелю за двадцать один год до первой империалистической войны так точно предсказать дальнейший ход общественного развития.
С Фридрихом Энгельсом Бебель поддерживал дружеские отношения до последних лет его жизни, более того, их связывали узы сердечной дружбы. «Я, по крайней мере, и поныне благословляю тот день, когда ты начал регулярно со мной переписываться», – писал в возрасте семидесяти лет один из основоположников научного коммунизма своему другу и ученику и констатировал: «поистине удивительно» «согласие между нами в направлении и образе мыслей…»[74].
После многократных посещений Фридриха Энгельса в Лондоне Бебель в 1893 году смог наконец приветствовать его на немецкой земле. Направляясь в Цюрих на конгресс II Интернационала, он вместе с женой встретил своего друга в Кёльне, сопровождал его в Швейцарию, а после завершения конгресса через Вену и Прагу – в Берлин. Энгельс жил на квартире Бебеля на Гроссгершен-штрассе 22а, находясь на попечении и пользуясь гостеприимством Юлии. Здесь, в столице Германии, он смог лично убедиться в силе немецкого социалистического движения и его решимости продолжать борьбу.
Не прошло и двух лет, как Бебель отдал последний долг своему великому другу и учителю. Как один из самых близких Энгельсу людей, он присутствовал на скромной траурной церемонии, состоявшейся в Лондоне 10 августа 1895 года. В короткой взволнованной речи он воздал должное другу, «который, как никто другой, подходил для роли международного доверенного лица сознательного пролетариата всех стран…» и от имени миллионов социалистических рабочих поклялся Энгельсу «все успешнее воплощать в дела и претворять в действительность лозунг „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, провозглашенный им и нашим незабвенным Карлом Марксом почти пятьдесят лет назад, пока не будет окончательно разрушена бастилия капитализма»[75].
Фридрих Энгельс назначил Августа Бебеля одним из душеприказчиков в отношении его и К. Маркса литературного наследства. Бебель очень серьезно отнесся к возложенной на него задаче. Однако прежде всего он чувствовал себя обязанным в политической борьбе защищать революционное завещание Маркса и Энгельса. Это было нелегко, так как на исходе XIX века общественное развитие, а тем самым и классовая борьба пролетариата вступили в период, который выдвинул новые проблемы и задачи.
