Егор Гайдар - Смуты и институты
Если абстрагироваться от важных, но не принципиальных деталей, можно сказать, что в период, последовавший за крахом армии старого режима и предшествующий формированию армии нового, развитие событий на территории бывшей царской империи определялось соотношением сил Латышской дивизии и Чехословацкого корпуса. Население огромной страны наблюдало за происходящим.
Крушение правоохранительной системы
Органы, обеспечивающие правопорядок, – важнейший институт цивилизованного общества. При общественных волнениях и беспорядках претензии в первую очередь предъявляются полиции. В России февраля 1917 г. нелюбовь к царскому режиму трансформировалась в ненависть к городовым. Петроградская полиция в первые дни февральских событий пыталась поддерживать порядок, но её силы были невелики75, без армии она была не в состоянии остановить массовые демонстрации. Уже 23–25 февраля полиция почувствовала, что армия ненадежна76. 28 февраля, когда начался солдатский бунт, полиция оказалась бессильна, она просто исчезла с улиц. Толпы громили полицейские участки, здание Жандармерии, Судебную управу, жгли документы и архивы.
Полиции как организованной силы в городе не стало77. Министерство внутренних дел было разгромлено. Вечером 27 февраля толпа ворвалась в охранное отделение и начала жечь документы. Разгромили оружейные склады, расхитили оружие.
В ночь с 1 на 2 марта Петроградский совет – орган, в руках которого было хоть какое-то подобие контроля над гарнизоном, поставил условием поддержки Временного правительства согласие на роспуск полиции старого режима, её замену вооруженной народной милицией и получил согласие. Департамент полиции был упразднен 4 марта. На следующий день местным властям направили инструкции о создании отрядов народной милиции под командованием выборных офицеров. Через две недели после революции Россия осталась без полицейских институтов78. Старая система обеспечения правопорядка была ликвидирована, новая не возникла.
27 февраля толпы разгромили тюрьмы, освободили и политических заключенных, и уголовников. Начавшиеся в столице погромы тюрем продолжились в губерниях. Их легализовала всеобщая амнистия. Только в Петрограде число выпущенных из тюрьмы составило примерно 10 тыс. человек79. На свободе оказались десятки тысяч уголовников. Последствия произошедшего для правопорядка в стране нетрудно себе представить80.
В разгул преступности внесла свою лепту дезорганизованная, неконтролируемая, но вооруженная армия. По улицам столицы бродили толпы солдат, дезертировавших с оружием. Из воспоминаний известного петроградского адвоката Н. Карабчевского: «Кто-то, кого-то расстреливал в Шувалове; где-то пьяные солдаты проткнули штыком мирно возвращавшегося домой присяжного поверенного; кого-то бросили живым в прорубь и он утонул… Убийства, то здесь, то там, совершались ежедневно, и при свете дня, и в ночную пору, и уже никого не удивляли, оставаясь безнаказанными».
В Петрограде наряду с общегородской милицией создавались заводские отряды, не подчиняющиеся городскому руководству, независимые от центра районные отряды милиции. Потеряв надежду на защиту со стороны государственных органов правопорядка, жители пытались сами обеспечить охрану домов. В этих условиях говорить о соблюдении каких-либо гарантий справедливого суда не приходилось. Массовым стал самосуд – убийство подозреваемых на месте задержания.
«До конца февраля – начала марта 1918 г. Наркомат внутренних дел последовательно проводил курс на ликвидацию сохранившихся штатных органов милиции и замену их негосударственными вооруженными формированиями. Так, на ходатайство Пензенского губернского исполкома от 22 февраля 1918 г. увеличить финансирование штатной милиции НКВД РСФСР ответил категорическим отказом, специально подчеркнув, что «институт милиции продолжает существовать лишь временно, до введения общей обязательной повинности по несению охраны», и предложил «работать в направлении предстоящей ликвидации штатной милиции81.
К лету 1918 г. новая власть стала осознавать, что в стране, лишенной системы, обеспечивающей правопорядок, наладить нормальную жизнь невозможно. Съезд представителей губернских советов, проходивший в Москве в конце июля – начале августа 1918 г. одобрил резолюцию, в которой говорилось: «Признавая невозможным всеобщее вооружение всего населения в настоящий момент крайнего обострения классовой борьбы как в городе, так и в деревне и ощущая общую нужду на местах в постоянном аппарате для поддержания революционного порядка… съезд признает необходимым организацию советской рабоче-крестьянской милиции82. Но создание работающей милиции в условиях начинавшейся гражданской войны и политических препятствий привлечению специалистов, работавших в полиции старого режима, – задача трудно разрешимая. Мешала не только нехватка профессионалов, но и уничтожение при погромах картотеки, утрата агентуры. Между концом февраля 1917-го и осенью 1918 г. власть была неспособна восстановить правопорядок.
Безвластие
Власть между февралем 1917 и осенью 1918 годов полупризрачна, эфемерна. Орган власти, сохранявший в конце февраля – начале марта 1917 г. легальное основание влиять на развитие событий, – Государственная Дума. Но Дума была избрана на сословной основе. Политические ориентации большинства депутатов не совпадали с настроениями Петроградской улицы. Войска шли к зданию Думы, чтобы выразить ей поддержку. Сюда приводили задержанных чиновников старого режима. Но руководство Думы управлять развитием событий было не способно. Из мемуаров Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко: «27 февраля, то есть в первый день переворота, неизвестно по чьему распоряжению, солдаты Петроградского гарнизона начали производить аресты, и одним из первых приведенных в Думу арестованных сановников старого режима был Председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов. Он был приведен ко мне группою солдат, мне совершенно неизвестных, кажется Преображенского полка, если память не изменяет мне, и когда я, пораженный этим произволом, для которого не сделано было никакого распоряжения, пригласил И.Г. Щегловитова пожаловать ко мне в кабинет, солдаты наотрез отказались выдать его мне, объяснив, что они отведут его к Керенскому или в Совет Рабочих Депутатов. Когда я попробовал проявить свой авторитет и строго приказал немедленно подчиниться моему распоряжению, то солдаты сомкнулись вокруг своего пленника и с самым вызывающим, дерзким видом показали мне на свои винтовки, после чего, без всяких обиняков, Щегловитов был уведен неизвестно куда83.
