Анатолий Маркуша - Бессмертный флагман (Чкалов)
Увы, истребители далеко не летают. Но и у истребителей бывают свои звездные мгновения.
* * *В X годовщину Великой Октябрьской революции в Москве, на Центральном аэродроме, был проведен воздушный парад. На параде присутствовали члены правительства, дипломатический корпус в полном составе, множество летчиков.
В этот день старшему военному летчику Чкалову предоставили возможность показать пилотаж. Перед полетом Чкалов обращается к начальнику ВВС — просит снизить высоту полета.
— А какую высоту вы хотите? — спрашивает командующий.
— Не ниже земли, — дерзко отвечает Чкалов и улыбается.
В этот день с Валерия Павловича сняли все ограничения. В его руках был истребитель «фоккер Д-11». И Чкалов в двадцати-тридцати метрах от земли показал, как отметил очевидец, «неподражаемый, ни с чем не сравнимый классический пилотаж».
Двадцатипятилетний Чкалов писал своей молодой жене Ольге Эразмовне, находившейся в те дни в Ленинграде; «Лелик, ты не можешь себе представить, что я сделал здесь своим полетом. Весь аэродром кричал и аплодировал моим фигурам. Мне было разрешено здесь делать любую фигуру и на любой высоте. То, за что я сидел на гауптвахте, здесь отмечено особым приказом, в котором говорится: „Выдать денежную награду старшему летчику Чкалову за выдающиеся фигуры высшего пилотажа“. Это было прочитано в Большом театре на торжественном заседании».
* * *Казалось, все хорошо. Завоевано признание, открывающее летчику беспрепятственную дорогу в самые дальние дали, к самым недосягаемым вершинам. Увы, подлинная жизнь оказалась куда суровее, куда жестче, чем она бывает в кинофильмах с непременным счастливым концом…
* * *Между прочим, с 28 сентября 1927 года по 16 октября 1929 года В. П. Чкалов и А. К. Иост выполнили 24 полета, налетав 10 часов 15 минут на легком одноместном моноплане «лакм», построенном ленинградскими любителями авиации по проекту М. В. Смирнова и Я. Л. Зархи. Этот игрушечный самолетик, весивший всего 175 килограммов и оснащенный двухцилиндровым двигателем в 20 лошадиных сил, не оставил заметного следа в истории нашей авиации, и упоминание о нем теперь, спустя много лет, интересно лишь с единственной точки зрения — «лакм» был первым официально испытанным Валерием Павловичем самолетом. А первое испытание не забывается. И видно, не зря в личном архиве Чкалова сохранилась наивная фотография этой трогательной малышки…
* * *Чкалов носился с идеей книги о роли и значении высшего пилотажа, он хотел поделиться своим опытом со всеми истребителями страны. Мечта осталась неосуществленной. И судить о ней мы можем лишь по немногим, напечатанным позже строчкам. «Сейчас уже все знают, что победителем в воздушном бою при прочих равных условиях окажется тот летчик, который лучше владеет самолетом, который способен взять от машины все, что она может дать. Высший пилотаж — одно из непременных условий современного воздушного боя. Мертвые петли, боевые развороты, иммельманы, перевороты через крыло, свечи, бочки, штопор, пикирование — все эти маневры входят в арсенал высшего пилотажа и служат для того, чтобы летчик мог занять более выгодное положение в воздухе. Пользуясь этими же фигурами, летчик уходит из-под обстрела врага в случае прямой опасности», — так писал Чкалов, поднимаясь еще на один виток спирали, впервые в мире начатой Петром Николаевичем Нестеровым. Вот о чем думал Чкалов — о превосходстве в воздухе над врагом, о победе наших крыльев!
Высший пилотаж никогда не был для него целью, только средством.
Но кто-то не хотел разделять чкаловских взглядов. Ибо, как заметил один старый и мудрый летчик: «Если вы не желаете иметь неприятностей, летных происшествий, потерь, то самое верное средство — не летать вообще».
К счастью, развитие жизни, и авиации в том числе, идет по восходящей, а не по нисходящей спирали: от Нестерова — к Чкалову, а не от Маркова-второго — к его духовным наследникам.
* * *«Человеком быть трудно. Стать человеком — большая работа» — Эдуардас Межелайтис.
* * *
В 1928 году Валерия Павловича переводят в Брянск.
* * *В мае этого года дирижабль «Италия», пытавшийся повторить перелет «Норге» через Северный полюс, потерпел катастрофу. На помощь экспедиции генерала Нобиле вылетают летчики многих стран. Честь советской авиации блистательно поддерживают Михаил Сергеевич Бабушкин и Борис Григорьевич Чухновский.
Экспедицию Нобиле спасли, но мир потерял Руала Амундсена, который по первому же сигналу тревоги вылетел на розыски итальянского генерала и не вернулся из страны белого безмолвия.
В том же году, готовясь к штурму Южного полюса, в Антарктиду прибывает Ричард Бэрд. На этот раз он летит не с Флойдом Беннетом, а на самолете «Флойд Беннет».
Самого Беннета уже нет. Спасая летчиков Колли, Хюнефельда и Фитцмориса, приземлившихся после беспосадочного перелета через Атлантику, в необжитых районах Северной Америки, Беннет вылетел к ним совершенно больным, сам совершил вынужденную посадку, и умер, прежде чем до него добрался Линдберг…
Достигнув 90° южной широты, Ричард Бэрд сбрасывает с борта самолета мраморную плиту с именем Флойда.
Жизнь, как всегда, соседствует со смертью. Радости сменяются горем.
Начавший за год до этих событий летать на линиях французской авиакомпании Антуан де Сент-Экзюпери, ставший вскоре одним из самых популярных писателей мира, скажет: жизнь, «которая приносит и страдания и радости, это и есть настоящая жизнь».
* * *1928 год принес Чкалову и радости и страдания.
Радостью было рождение сына. А страдания Валерия Павловича начались 15 августа.
В рядовом маршрутном полете, зацепившись за провода, он разбил самолет.
Об этом происшествии Чкалов писал жене: «Вчера подломал самолет. Страшно неприятно, хотя и пустяки сломал, но все-таки… За шесть лет не было поломок, а тут вот появилась. Объясняю плохим душевным состоянием…»
Щадя жену, Чкалов явно недоговаривает.
«Летаю мало и не хочу. Какая-то апатия. Машины очень плохо сделаны, и приходится летать с опаской. Так что никакого удовлетворения не получаешь, а только расстраиваешься» — это из другого письма того же времени.
Слов нет, поломка самолета по вине летчика — деяние наказуемое. И каждому военному человеку известно — на строгость приказов не жалуются. Все так, все верно, и тем не менее суда Чкалов не ждал, и приговор был для него как гром среди ясного неба — год тюремного заключения.
В брянской тюрьме Валерий Павлович просидел, правда, не год, а девятнадцать дней, после чего был выпущен на свободу и уволен из рядов Красной Армии.
