Георгий Иванов - Избранные письма разных лет
Это, т. е. необходимость отложить Ульянова, сбила меня с толку: я было подогнал к разговору по поводу его рецензии о антологии[267]. Как быть. Если печатать не в виде статейки, что отпало, то не сердитесь, пожалуйста, и черкните опять, когда последний срок, чтобы пошла в этом номере рецензия. Написал я недурно, но то да се, да переписать, да смягчить. Пишу я с трудом. К тому же, надо же было, меня адски продуло и больше недели трещали зубы и ухо, и был «шанс», что разовьется воспаление уха. Так что было не до разбора творчества Парижской и иных школ 88 штук поэтов.
Будьте милым, ответьте мне по возможности обо всем, хоть и кратко. А о сроке рецензии срочно[268]. Я вот во время моего уха перечел все Ваши старые книги из библиотеки и не впервые позавидовал яркости и твердости письма. И как увлекательно. Тоже не по телефонной книжке писано — возвращаю комплимент. Чего это Вы эти книги перерабатываете — и так отлично[269]. Пока не превратились в развалину как я — новые пишите.
Ваш Г.И.
32. Р.Б. Гулю[270]
21 июня 1954
Дорогой Роман Борисович,
За Ваш "автограф"[271] – широкое русское мерcи. Но малость сконфужен – из "стихов" первого присыла можно печатать только три. Остальные оказались переписанными еще паршивее, чем когда я их отсылал. Это, впрочем, будет обязательно исправлено: я рассчитываю к чертовой дюжинe прилагаемого "Дневника" добавить до 20, ну если не дотяну к сроку, до 18[272]. Hо дайте мне, пожалуйста, возможно больший срок – для стихов, а также для статейки об антологии и о прочем. Это будет именно небольшая статейка, а не голая рецензия об антологии. И на этот раз, если внезапно не помру, я хочу обязательно доставить ее к очередной книжке. Я коснусь и Ульянова и "проблемы" новой и старой эмигрантской литературы[273]. Kажется, ничего себе получается. Но будьте милым, сообщите настоящий срок – и для статейки и для стихов. Опять-таки, если не помру, то, присылая добавочные стихи, я укажу, какими №№ их вставить. Но для порядка, скажем, те, что у Вас имеются, как мне хочется, чтобы они следовали друг за другом. Видите сами порочность моего производства. И так всегда: стихотворение сочиняется сразу, почти готовое, а потом месяц не нахожу какого-нибудь одного слова, без которого нельзя печатать. Кстати, очень благодарен за указание об "одеяле". Я это прозевал, и, конечно, была бы безграмотность. Исправил, как удалось, воспользовавшись "анжaмбемaн", которых вообще не очень долюбливаю. Но так все-таки много лучше, чем "одеяло" через мягкий знак[274].
Сообщите мне, когда убываете в деревню, ваш деревенский адрес или куда писать, чтобы письмо не валялось где-нибудь в конторе. Ну, еще раз сердечно благодарю. И. В. кланяется. Очень были бы признательны, если бы Вы, несмотря на перебор в долларах, который получился из оплаты "Pыбок", "Камбалы" и никуда негодного "Cтарика"[275], мoгли бы выкроить "в кредит" на две-три тубы Lеdеrрleх Vitаminе В.[276] И так, чтобы в карманы или складки посылки их рассовать. Теперь их, выяснилось, что ни за какие деньги здесь получить нельзя. <<A для нас>> это прямо панацея для работы.
Целую Вашу руку.
Всегда Ваш Георгий Иванов
33. Р. Б. Гулю[277]
<Около 25 июня 1954>
Попало на пол, где поливали цветы — извините за грязь. Переписать же сложно![278]
М<илостивый> Г<осударь> г-н Редактор!
Не могу не выразить своего глубокого возмущения… Меня, которого такой авторитет литературы, как сам С. П. Мельгунов, помещал на страницах своего органа… Особенное негодование вызвало во мне Ваше пристрастное отношение к моему шедевру о старике[279]! Почему Вы прицепились именно к нему? А «Камбала»[280], по Вашему, меньшее говно!..
Очень был рад наконец получить от Вас, дорогой Р. Б., человеческое письмо. М. б., налетаем отдыхе Вы опять найдете время чего-нибудь мне черкнуть. В наше время приятно поболтать, хоть в переписке, с живым человеком. Кругом все какие–то выспренние мумии. Конечно, «для дружбы надо, чтобы было двое». А меня именно тянет «дружить» с Вами, независимо от чеков. Кстати — совершенства на земле не бывает — прежде приходили молниеносно чеки — а письмо «следовало». На этот же раз пришло такое милое письмо, но «следует» и все еще не «последовал»очень желанный чек .
Ну, статейку об Антологии я спешно заканчиваю, так что можете быть уверены, что к следующему №, очень заранее, она будет у Вас. Вы сами того же «критического темперамента», что я, и, думаю, ее одобрите. Но малость трушу — всю жизнь наживал врагов и опять наживу новеньких. А положение наше с Вами разное — до Вас не дотянешься в Вашей крепости — а мне всякая муха может сделать реальную пакость… Но все равно — заканчиваю, сейчас же пришлю. И «суди меня Бог и православный государь»!..
Насчет стихов первого присыла, кажется, Вам ясно — что прислал я «материал», чтобы Вы имели бы формальное право его оплатить. Я ведь и писал Вам — «до следующего № кое-что обязательно заменю». Там, вперемежку со «стариками и рыбами»[281] есть два или три стоющие. Но, вот беда, я забыл, что именно я тогда послал. Будьте таким милым — перечислите мне (первые два слова первой строчки каждого — достаточно), что именно имеется в этом залежалом «товаре». И тогда я сообщу, что можно печатать, а что спустить в сортир. Но уж, что сказано — то сказано: раз Вы решили «Старика» оплатить, только бы его не печатать, — так и буду считать. «Попался, который кусался», а я за счет не умеющего пить старичка[282], выпью лишнюю бутылочку сам. «Камбалу» же, честно, тут же заменяю другим стишком, который мне самому нравится. Скоро получите приятную добавку. Корректуру, пожалуйста, непременно пришлите — там слово, здесь полслова — мне очень это важно. И так же важен распорядок стихов, какое вслед за каким[283]. Я чисто корректуру сделаю и верну исправлен<ное> быстро.
Моя жена Вам нежно кланяется, но малость надулась, что Вы не желаете читать ее «Надежды»[284]. Она очень довольна, что будет благожелательный отзыв Юрасова[285]. Ценно чрезвычайно, что он новый эмигрант и видный из них. Я не читал его романа, но слышал, что хвалили. Жена же моя говорит, что будто бы, вроде как в «Гранях» или в чем-то таком, она читала рассказ из еврейской жизни, который ей очень понравился свежестью и антифальшью. И она (будто бы) запомнила имя Юрасов[286]?? М. б., она и путает, не знаю. Во всяком случае хороший отзыв нового Эмигранта, для такой книги (впрочем, Вы ее еще не читали!), гораздо ценней, чем от нашего брата. Спасибо, что так распорядились.
