Иоханес Фрисснер - Преданные сражения
«Группа армий «Южная Украина» была сформирована на базе группы армий «Юг» генерал-фельдмаршала Манштейна и группы армий «А» генерал-фельдмаршала фон Клейста. После тяжелых боев зимой 1943/44 и весной 1944 гг., в ходе которых мы понесли большие потери, 6-я армия (казалось, ее преследовал злой рок), заново сформированная после разгрома под Сталинградом, была вторично разбита, на сей раз на южном крыле Восточного фронта. Турецкие газеты писали тогда о полном крушении южного крыла немецкого фронта и о неминуемой потере Балкан в результате этой катастрофы. В апреле 1944 г. группе армий «Южная Украина» удалось наконец стабилизировать фронт на рубеже Днестра и далее по линии Кишинев, Яссы, северо-восточные склоны Карпат[59]. Благодаря высокой боеспособности немецких войск и весьма энергичным мерам в тыловых районах, которые принял бывший командующий генерал-полковник Шёрнер, новый рубеж обороны был укреплен в течение лета настолько, что оказалось возможным не только отражать постоянно усиливающиеся удары русских, но и перейти на отдельных участках в контрнаступление. В этих боях противнику был причинен чувствительный урон, а немецкие войска вновь подняли голову. Это последнее обстоятельство имело очень важное значение, если учесть неустойчивость румын и их нежелание продолжать войну.
Не нужно много говорить о том, насколько важна для нас была позиция обеих стран, лежащих в тылу южного крыла фронта, – Румынии и Венгрии. Через них проходили все наши коммуникации, кроме того, мы делали на них большую ставку как на наших активных союзников. Участие обеих стран в войне во многом определялось политическим давлением и успехами германского оружия. К сожалению, правительства обеих стран находились в почти открытой вражде друг с другом, которая усилилась в связи с решением Венского арбитража 30 августа 1940 г.[60] Даже в период войны почти все их внешнеполитические интересы определялись старым спором из-за Трансильвании.
После первых поражений и неудач Германии на Востоке, в результате которых значительные потери понесли также венгерские и румынские дивизии, боевой дух наших союзников почти полностью иссяк. В довершение всего много промахов и просчетов допустила и наша дипломатия. Учитывая, что советские войска все ближе подходили к румынской и венгерской границам, можно было предположить, что именно в этот момент союзники проявят волю к сопротивлению. Ничуть не бывало! Уповая на поддержку Западных держав, планировавших высадку десанта на побережье Далмации, Румыния и, в особенности, Венгрия продолжали упорствовать в своей пассивности. Венгрия оставила в Восточных Карпатах лишь несколько батальонов пограничной охраны, в то время как основная масса ее вооруженных сил располагалась во внутренних районах или же на южной границе с Румынией. Было уже невозможно склонить венгерское руководство к посылке этих войск на Восточный фронт, где шли кровопролитные бои[61]. Да если бы даже это и удалось сделать, их низкие боевые качества вряд ли дали бы положительный эффект.
Румыния в свою очередь чувствовала серьезную угрозу со стороны венгерских войск, расположенных у нее в тылу. Когда в апреле противник подошел к Днестру, а в начале лета частично вступил на территорию Румынии[62], заняв Яссы и другие населенные пункты, фактический глава государства маршал Йон Антонеску объявил тотальную мобилизацию. Новая мобилизация явилась, по сути дела, волевым решением Антонеску. Она была объявлена отнюдь не в результате всенародного подъема, а под нажимом, сверху. Необходимо учесть, что румынский король [Михай] не делал тайны из своих симпатий к Англии.
Что касается личности Антонеску, создателя «новой Румынии», то это был худощавый, небольшого роста человек – типичный гусарский офицер.
Он был крайне тверд в обращении с людьми и очень хорошо и быстро ориентировался в любой военной обстановке. Он разъезжал по стране и по фронту всегда в сопровождении пышной свиты.
Хотя Антонеску и полностью доверял германскому командованию, тем не менее ходили слухи, что он питал сильную неприязнь к Гитлеру. Как бы то ни было, но у нас сложилось впечатление, что он чувствовал себя в нашем кругу как среди своих.
К лету 1944 года среди окружавших Антонеску людей, в кругу его жены и ее подруги, вдовы поэта Гога[63], а также его однофамильца, заместителя премьер-министра Михая Антонеску, уже появились первые признаки измены[64]. Исполнение приказов маршала часто затягивалось. Поэтому его решения не всегда находили выражение в конкретных действиях.
В течение летних месяцев предпринималось все возможное, чтобы улучшить подготовку и вооружение румынской армии. Был выделен контингент немецких инструкторов, поставлено немецкое вооружение, румынская танковая дивизия «Великая Румыния»[65] получила немецкие танки. Были созданы новые оборонительные рубежи. На северном крыле группы армий закончилось начатое еще до войны строительство оборонительной позиции «Траян», пересекавшей местность в самых высоких точках. На эту позицию были введены новые румынские дивизии. Многочисленные успехи в обороне, лучшее вооружение, тесное сотрудничество в области военной подготовки несколько повысили боевой дух румын и усилили их волю к сопротивлению. По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление.
Была найдена возможность постепенно отвести с фронта шесть немецких танковых дивизий и дать им возможность отдохнуть и восстановиться. Они были оставлены в резерве в качестве ударных дивизий в тылу у ненадежных румынских войск. В этот период удалось пополнить и усилить за счет частей, высвободившихся после эвакуации Крыма, некоторые немецкие и румынские дивизии. Улучшилось положение с подвозом. Мосты было укреплены или восстановлены, дороги ремонтировались, на склады завозилось продовольствие, снаряжение и боеприпасы.
Особое внимание уделялось вопросу железных дорог. И без того обладающие малой пропускной способностью и технически отсталые румынские железные дороги, связывавшие Румынию с Венгрией через Карпаты, были почти полностью парализованы в результате административных трений между двумя странами. Взаимные придирки и формализм приводили к колоссальным потерям времени. Наблюдать за ходом перевозок было почти невозможно. Верховное командование не разрешило командованию группы армий принять необходимые для этого меры, так как не хотело еще больше раздражать дружественные страны. В первые дни оборонительных боев эта ситуация доводила нас чуть ли не до отчаяния. Не хватало необходимых боеприпасов. Эшелоны шли из Германии по три недели. Очень часто они просто-напросто пропадали без вести. Приходилось искать их с помощью самолетов на перегонах, давать взятки машинистам и таким образом заставлять поезда двигаться вперед. Для того чтобы увеличить пропускную способность железных дорог, мы вынуждены были заставлять личный состав совершать длинные пешие переходы. Поезда разгружали в Карпатах, еще на венгерской территории; затем караваны с грузами двигался через Карпаты, делая по пути остановки для отдыха, и, прибыв в Румынию, вновь грузились в вагоны уже другого поезда. Так решалась «карпатская проблема». Понадобилось много ловкости и терпения, чтобы в конце концов преодолеть большую часть этих трудностей.
