Дмитрий Минчёнок - Мадемуазель Ленорман
Многих известных людей Ленорман лишила счастливого неведения о собственной жизни. Знаменитому изобретателю гильотины доктору Гильотену она предсказала, что он будет счастлив, если станет избегать всего древесного. С той поры дерево как будто его преследовало, он никогда не бывал в лесу. Но, по иронии судьбы, его «поэтическое творение» — гильотина была сделана из дерева, а сам он умер, захлебнувшись в огромном дубовом чане, которые в его время использовали как ванну.
Чаще всего к ней обращались преступники, желающие узнать, сколько им осталось жить. А она сама предпочитала гадать любовным парам. Она предсказала Дюма-отцу рождение сына и его любовь к прекрасной Мари Дюплесси, описанной в романе «Дама с камелиями» как Виолетта Дюбуа.
Она не смогла найти мужа, умерла, оставив одного-единственного ребенка — книгу гаданий на счастливую и несчастливую любовь. Восхитительная книга, основанная на числах. Строгий научный подход — полное отрицание кофейной гущи. Ее второе детище — гадание на картах.
Сколько ни читать ее книгу, «настоянную на числах», сколько ни держать ее в руках — трудно поверить, что, перебрасывая, жонглируя, поворачивая в разные стороны сломанные в углах палочки, которые арабы прозвали цифрами, она выводила законы, по которым «сегодня» превращается в «завтра».
Лучше всех о сути профессии этой женщины с неясным титулом «девица» сказал Верлен:
«Страшно знать, что ты обречен. Зачем мне это все, если я не могу заплакать, пожаловаться маме на свои страхи в надежде на то, что она все отменит и завтра все начнется по-новому с чистой страницы и со счастливым концом. Ах, как хочется иногда пожаловаться и чтобы мама это исполнила. Как вернуться в детство, где найти свою маму молодой и себя маленьким?»
В 1814 году, когда русские войска, разбив Наполеона, вошли в Париж, нескольким русским офицерам пришла мысль посетить знаменитую мадемуазель Ленорман… Каждому она сказала вкратце, что ожидало его.
Сергею Муравьеву-Апостолу сивилла сказала только одну фразу:
— Вы будете повешены.
Тот не мог не улыбнуться.
— Возможно, вы принимаете меня за англичанина, — заметил он. — Я русский, у нас отменена смертная казнь.
Перспектива быть повешенным никак не могла иметь отношения к нему — офицеру, представителю древнего аристократического рода.
Прошло двенадцать лет, и декабрист С. И. Муравьев-Апостол, облаченный в балахон смертника, стоял под виселицей рядом с четырьмя другими участниками неудачного восстания против самодержавия. Раздалась барабанная дробь… Палач торопливо набросил ему на шею шершавую петлю, и в ту же секунду другой с силой выбил деревянную табуретку из-под ног бывшего гвардейского офицера.
В 1815 году ее салон посетил и другой будущий декабрист — К. Ф. Рылеев (об этом посещении он написал в дневнике). Взглянув на его ладонь, она с ужасом оттолкнула руку Рылеева и отказалась гадать. Он настаивал. Мария Ленорман долго вглядывалась в линии на ладони и сказала:
— Вы умрете не своей смертью.
— Меня убьют на войне?
— Нет.
— На дуэли?
— Нет-нет, гораздо хуже! И больше не спрашивайте!
За то, что Муравьев-Апостол не поверил мадемуазель, обиделся, он был награжден пеньковым галстуком. Наполеон к ее словам отнесся более внимательно — поверил и за оставшиеся одиннадцать лет успел завоевать пол-Европы, породнил своих братьев со старейшими монархическими дворами континента — и только после этого попал на Эльбу.
В это время мадемуазель Ленорман считалась одной из самых преуспевающих гадалок в Париже. Коварная Ленорман не сказала ему только одного — того, что за Эльбой последует остров Святой Елены, откуда ему, к сожалению, не было возврата. Бедный Бонапарт! Ему в самом деле пришлось бояться моря — он не смог переплыть океан.
Зачем хрупкой некрасивой девочке, родившейся в просвещенном XVIII веке, достался ненадежный дар — умение прорицать? Она принесла гораздо больше вреда, чем пользы. Она ошибалась. О ней не были написаны трактаты в тиши пыльных библиотечных архивов, о ней не были сложены песни, ей достался только один гимн — несколько слов из уст остроумного Хорхе Луиса Борхеса. Он первый в XX веке заговорил о ее странном даре — сплетать из сухих цифр наивные пророчества. Слепой библиотекарь сам не знал, что прорвет плотину молчания о судьбе этой таинственной девочки, которая успела состариться, потом удалиться в бессмертие, как в монастырь, чтобы выйти из него расстригой на полосы бульварных газет, но так и не утратить заблуждений юности — относительно веры в цифры.
Она прожила удивительную жизнь. Строгое арабское изобретение охраняло ее столь же надежно, как колючая проволока в концлагерях.
Ленорман всегда была рядом с великими — и знала о них гораздо больше, чем кто-либо другой. Она жила в гетто, в котором живут одни гении. И при этом не была ни гениальной, ни обольстительной. Всего лишь только верящей в математику, которую придумали древние египтяне.
Наполеон и ЖозефинаВ августе 1769 года супруга Карло-Марии Буона Парте родила сына. Его назвали Наполеоном. Десять лет спустя папа Карло, отец семейства, сел на корабль с двумя старшими сыновьями. Он вез с собой рекомендательное письмо от правителя Корсики королю. В нем было сказано, что семья Буона Парте — дворянского итальянского рода. Этого оказалось достаточно, чтобы король выдал две тысячи корсиканцу, а сыновьям предоставил казенные места в учебных заведениях для дворян. Один из них — Наполеон — должен был стать офицером.
В военном училище Наполеон отличался нелюдимостью и замкнутостью. Он любил проводить свободное время за книгами и уже тогда пристрастился к великой литературе, читал Расина и Корнеля, Мольера и Руссо, Вольтера и Бомарше. Позже его увлекут Платон и Плутарх, Мильтон и Макферсон.
Получив чин капитана артиллерии, он уже во время французской революции отличится при осаде Тулона англичанами. Его успешные действия принесли ему звание генерала. А вскоре, в 1796 году, его назначают командующим французской армией в Италии. В Париж он вернулся уже национальным героем, одержав ряд блистательных побед. Потом последовала экспедиция в Египет и на остров Мальту. В 1799 году, совершив государственный переворот, он становится фактически военным диктатором. А с 1804 года провозглашает себя императором, и в тридцать пять лет он неоспоримый властитель Франции. На его штандартах вместо трех королевских лилий появится «рой пчел золотых» — три пчелы — эмблема его власти. Начинаются реформы внутри страны и подготовка к завоевательным походам.
