Владимир Обручев - От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири
Первое пересечение Монголии было кончено. Вторично я попал в Монголию, но уже в центральную часть ее, почти через год.
Большая караванная дорога через Монголию, по которой я проехал из Урги в Калган, с тех пор значительно изменила свой облик. Сначала на ней прекратилось движение караванов верблюдов, нагруженных китайским чаем, в связи с открытием движения по железной дороге через Сибирь и доставкой чая из Южного Китая морским путем во Владивосток, как отмечено выше. Небольшой обмен товарами между Кяхтой и Пекином происходил уже на автомобилях, вошедших в употребление в начале XX в. и нашедших применение на равнинах Гоби. Для них пришлось устроить, через известные промежутки, станции с запасами горючего. Вдоль автомобильной дороги, избравшей кратчайшее направление, провели линию телеграфа. Почтовый, более длинный тракт, на котором были станции с большим количеством лошадей для перевозки китайских и русских чиновников, русских и иностранных посольств и духовных миссий, с введением автомобильного сообщения потерял свое значение, и станции на нем были упразднены. Образование Монгольской Народной Республики и отделение ее от Китая нанесло еще один удар сообщению по караванным дорогам в связи с сокращением торговых сношений с Китаем. В 1931 г. японские агрессоры вторглись в Маньчжурию и вскоре захватили весь Северный Китай. Сношения через Внутреннюю Монголию, частью занятую японцами, частью охваченную бандитизмом, почти прекратились. И только теперь, после освобождения Маньчжурии и Китая от японцев и образования Китайской Народной Республики, можно думать, что сношения через Монголию возобновятся, но уже на автомобилях, по железной дороге, а также по воздуху. Караваны и повозки отошли в область преданий.
Глава третья. Северный Китай. От Калгана до Пекина
Русское предместье Калгана. Вулканические горы. Городские ворота. Мой караван. Носилки. Китайский способ навьючивания. Главная улица города, ее состояние и жизнь. Современная дорога и императорский тракт. Китайская гостиница. Гора Цзиминшань, воспетая богдыханом. Перевал через хребет Гундушань. Великая стена. Ворота Цзяйюйгуань. Пекинская равнина.
С высоты монгольского плато у Великой стены мы спустились на 750 м к г. Калгану. Западное предместье, в котором я остановился, не доезжая города, состояло из подворий кяхтинских торговых домов, так как здесь был перегрузочный пункт. Чай прибывал сюда на телегах или вьюком на мулах из глубины Китая, и здесь формировались верблюжьи караваны для отправки их через Монголию в Кяхту. Поэтому каждый двор был достаточно обширен для разгрузки и нагрузки, а вокруг него, кроме жилого дома и служб, виднелись амбары для товаров. Все постройки были солидные, кирпичные, дома крыты черепицей, архитектура частью русская. Другие дома принадлежали китайским купцам, которые вели торговлю с Монголией и имели здесь свои склады и лавки. Предместье, в сущности, находилось на территории Монголии, так как сам город был расположен на главной ветви Великой стены, построенной более солидно, чем та ветвь, которую мы видели на окраине Монгольского плато. Стена еще хорошо сохранилась и тянулась в обе стороны от города, поднимаясь извилинами по отрогам и склонам гор; на всех перегибах местности над стеной возвышались башни.
Калган вместе с предместьем расположен в низовьях ущелья Янбошань, по которому мы спускались из Монголии. По обе стороны ущелья поднимаются скалистые горы из липарита – вулканической породы; они представляют остатки когда-то существовавшей здесь, у подножия обрыва Монгольского плато, группы больших вулканов.
Собственно город начинается непосредственно за Великой стеной, и ее ворота являются въездом в город; эти ворота каждый вечер вскоре после захода солнца закрывались громадными, окованными железом дверями и открывались только утром. Запоздавший путник вынужден был ночевать в одной из гостиниц предместья. В Китае все старые города окружены высокой кирпичной или, в худшем случае, глинобитной стеной с зубцами и башнями; с двух или четырех сторон – ворота в стене, которые на ночь закрывались. Но так как жизнь давно уже вышла за старинные стены и за воротами выросли большие предместья с лавками и постоялыми дворами, то это закрытие ворот на ночь не мешало проезжим, а городские жители умели попасть в позднее время и через ворота – за известную мзду караульным.
Калган (по-китайски Чжанцзякоу) – крупный торговый центр на границе Монголии и Китая, поэтому густонаселен и оживлен. Вокруг города, в долинах и на склонах вулканических гор, везде были видны прилепившиеся фанзы поселян, ремесленников и рабочих, небольшие поля, огороды, садики, отдельные деревья. Ко многим домикам можно было добраться только пешком, по тропинкам. Я познакомился с ними, так как мне предстояло переснаряжение каравана. За это время я экскурсировал по горам, дома упаковывал коллекцию, собранную на пути из Кяхты, для отправки ее на родину вместе с чаем, а по вечерам писал для Географического общества отчет о законченной части путешествия с характеристикой Восточной Монголии.
Мой хозяин убедил меня, что европейцу-путешественнику неприлично ехать в китайской телеге или верхом, а нужно нанять носилки; по незнакомству с Китаем я согласился. Эти носилки представляли собой сиденье с крышей на столбиках и занавесками со всех сторон, прикрепленное к длинным оглоблям или жердям, концы которых спереди и сзади клали на оседланных мулов. В этом неповоротливом экипаже можно удобно сидеть, даже полулежать и, раздвигая занавески, смотреть вперед и по сторонам, а в случае надобности, скрываться от любопытных. Но влезать в носилки и слезать с них, когда они подняты на седла, очень неудобно, поэтому я настоял на найме еще одной верховой лошади, чтобы иметь возможность производить свои наблюдения. На другой лошади ехал Цоктоев.
Весь багаж также был разбит на вьюки для мулов очень своеобразным, принятым во всем Китае способом, о котором нужно сказать здесь. Вьючное седло представляет деревянный полуцилиндр с выдающимися бортами. Вьюк в виде ящиков, чемоданов или тюков привязывается к двусторонней лесенке, поровну с каждой стороны, и погонщики требуют, чтобы ваши ящики и пр. имели попарно одинаковый вес. Когда багаж привязан, к лесенке подводят мула, два человека поднимают ее и кладут на полуцилиндр описанного седла, ничем не привязывая. Этим способом караван из нескольких животных готовится к отъезду в самое короткое время. По приезде на ночлег также быстро снимают лесенки, а те части багажа, которые вам нужны ежедневно – тюк с постелью, чемодан с одеждой, ящик с канцелярией и кухней, – отвязывают и вносят в комнату; ненужный багаж остается во дворе, привязанный к лесенкам. В пути погонщики должны только следить за тем, чтобы лесенка не сползала в ту или другую сторону, иначе она может свернуться и упасть. А для того чтобы лесенка не сползала, обе стороны должны иметь точно одинаковый вес.
