Фридрих Вильгельм Меллентин - Танковые сражения 1939-1945 гг.
К началу июня группировка германских танковых войск была следующей. Танковый корпус Гота в составе 5-й и 7-й танковых дивизий находился в районе Абвиля в распоряжении командующего 4-й армией. Танковая группа Клейста в составе моторизованного корпуса Витерсгейма (9-я и 10-я танковые дивизии) и танкового корпуса Гёппнера (3-я и 4-я танковые дивизии) стояла между Амьеном и Перонном. Танковые дивизии, расположенные в районе Ретель, образовали новую танковую группу под командованием Гудериана в составе танкового корпуса Шмидта (1-я и 2-я танковые и 29-я моторизованная дивизии) и танкового корпуса Рейнгардта (6-я и 8-я танковые и 20-я моторизованная дивизии){35}.
В начале июня противник еще более ослабил свои танковые силы рядом неблагоразумных атак против наших плацдармов в районе Абвиля и Амьена. 5 июня группа армий «Б» начала наступление; танковый корпус Гота сразу же глубоко вклинился в оборону противника. Противник не сумел задержать нас на абвильском плацдарме, и 7-я танковая дивизия под командованием генерала Эрвина Роммеля стала стремительно продвигаться к Сене. К 8 июня Роммель был в Руане и, воспользовавшись полнейшей растерянностью противника, повернул к морю и отрезал 51-ю английскую дивизию и значительные силы французов у Сен-Валери.
Однако восточнее наступление немецких войск шло не так гладко. Танковая группа Клейста тщетно пыталась прорваться с плацдармов у Амьена и Перонна; французские войска в этом районе сражались с исключительным упорством и наносили нам значительные потери. 9 июня перешла в наступление и группа армий «А». Первой ее задачей был захват плацдармов на южном берегу Эны. Эта задача была поручена пехотным частям 12-й армии, и, хотя им не удалось форсировать реку около Ретель, они создали три плацдарма западнее города. В ночь с 9 на 10 июня был наведен мост, и танки Шмидта переправились через Эну. Жестокие бои разгорелись 10 июня: район с многочисленными деревнями и рощами, прочно удерживавшимися французами, был трудно преодолимым. Ликвидация этих очагов сопротивления предоставлялась мотострелковым полкам, а танковые части проходили мимо, стремясь продвинуться как можно дальше на юг. Днем 10 июня французские резервы, включавшие вновь сформированную бронетанковую дивизию, контратаковали наши танки во фланг из Жюнивиля, но были отбиты после двухчасового танкового боя. В ночь с 10 на И июня Гудериан переправил на плацдарм, достигший к этому времени двадцати километров в глубину, танковый корпус Рейнгардта. 11 июня танки Рейнгардта отбили несколько контратак французских бронетанковых войск.
Успех Гудериана и неудача Клейста объясняются различием в их методах ведения боевых действий. Атаки последнего с амьенского и пероннского плацдармов говорят о том, что совершенно бесполезно бросать танковые части на хорошо подготовленные оборонительные позиции, занимаемые противником, который ожидает наступления и полон решимости его отразить. Танки Гудериана, напротив, не вводились в бей до тех пор, пока пехота не переправилась и не закрепилась основательно на противоположном берегу Эны. После неудачи Клейста на Сомме германское верховное командование проявило гибкость своего руководства, перебросив танковую группу Клейста в район Лаона. Здесь эта группа сразу добилась успеха: ее авангард, преодолев слабое сопротивление противника, начал стремительно продвигаться вперед и 11 июня вышел на Марну в районе Шато-Тьерри. На следующий день Марны в районе Шалона достигли и танки Гудериана. Восемь танковых дивизий, направляемые твердой рукой, устремились на юг по обе стороны Реймса, и противнику нечем было их остановить.
В противоположность 1914 году Париж не играл никакой роли в стратегических планах германского командования. Этот город не являлся более крупной крепостью, откуда могла угрожать нашим коммуникациям резервная армия. Французское верховное командование объявило Париж открытым городом, а германское верховное командование фактически не принимало его во внимание в своих расчетах – вступление немецких войск в Париж 14 июня было не более как эпизодом в этой кампании. Тем временем танковый корпус Гота действовал уже в Нормандии и Бретани, танковая группа Клейста направлялась к Плато Лангр и в долину Роны, а танковая группа Гудериана повернула на восток, в Лотарингию, чтобы атаковать линию Мажино с тыла.
14 июня 1-я армия, входившая в группу армий «Ц», южнее Саарбрюккена вклинилась в линию Мажино. Вся оборона французов рухнула, и темп наступления немецких войск был ограничен лишь расстоянием, которое могли покрыть танковые дивизии за день – пехотные соединения остались далеко позади на пыльных дорогах. 16 июня танки Клейста прогрохотали по улицам Дижона, а 17 июня передовые отряды Гудериана достигли швейцарской границы у Понтарлье. Окружение французских армий в Эльзасе и Лотарингии было завершено. 18 июня Гитлер и Муссолини встретились в Мюнхене, чтобы обсудить просьбу французов о перемирии.
Заключительные этапы кампании, когда немецкие танки ворвались в Шербур, Брест и Лион, сильно напоминают преследование после Йены, когда французская кавалерия наводнила равнины Северной Германии. Положение наших танков к концу кампании было очень похоже на то, о котором писал Мюрат в своем донесении Наполеону в ноябре 1806 года: «Ваше Величество, сражение закончено, потому что не с кем больше сражаться».
В ЛОТАРИНГИИ
Как я уже указывал, мое личное участие в этой кампании ограничивалось боями в Лотарингии, где я служил начальником (первым офицером) штаба 197-й пехотной дивизии. Она входила в состав 1-й немецкой армии, войска которой 14 июня атаковали знаменитую линию Мажино у Пютланжа южнее Саарбрюккена. Мне представилась хорошая возможность непосредственно наблюдать эти бои, хотя из нашей дивизии в самом прорыве участвовали только артиллерия и саперный батальон.
Убеждение в неприступности линии Мажино получило широкое распространение, и, насколько мне известно, до сих пор еще есть люди, считающие, что ее укрепления могли бы выдержать любую атаку. Небезынтересно отметить, что оборонительные сооружения линии Мажино были прорваны за несколько часов в результате обычного наступления пехоты без какой бы то ни было танковой поддержки. Немецкая пехота наступала под мощным прикрытием авиации и артиллерии, которая широко применяла дымовые снаряды. Вскоре обнаружилось, что многие из французских дотов не выдерживают прямых попаданий снарядов и бомб; кроме того, большое количество сооружений не было приспособлено для круговой обороны, и их легко можно было атаковать с тыла и фланга с помощью гранат и огнеметов. Линии Мажино не хватало глубины, и, взятая в целом, она значительно уступала многим оборонительным позициям, созданным в дальнейшем ходе войны. В современной войне вообще неразумно рассчитывать на позиционную оборону, а что касается линии Мажино, то ее сооружения имели лишь ограниченное местное значение.
