Людмила Морозова - Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
Есть в Львовской летописи и дополнительные данные о том, что великий князь посылал боярина Федора Давыдовича отнять распятие у папского легата Антония и наказать своего посла Иван Фрязина, который скрыл от него цель посольства Тревизана{158}.
По данным более ранних летописей, Иван Фрязин был наказан уже в Москве, а не в то время, когда он сопровождал кортеж великокняжеской невесты. Это представляется более верным, поскольку такая расправа без объяснений причин могла просто напугать Софью и ее спутников.
В Львовской летописи сообщено, что митрополит Филипп организовал прения о вере с папским посланником. Постулаты православной веры должен был защищать книжник Никита, но папский посол отказался под предлогом того, что у него нет нужных книг{159}. Эти сведения могли быть в источниках дипломатического характера, которые до нас не дошли. Но могли быть и плодом фантазии автора Львовской летописи, склонного к вольной интерпретации сведений других источников.
Есть в Львовской летописи и еще одно интересное добавление, касающееся непосредственно венчания великого князя и Софьи. В ней указано, что обряд осуществлял не митрополит Филипп, как в ранних летописях, а коломенский протопоп Осея, поскольку кремлевский протопоп и великокняжеский духовник были вдовцами{160}.
Эти данные могли быть взяты из каких-то церковных источников. Правда, они сомнительны, поскольку венчание было организовано очень быстро, в день приезда невесты, и коломенский протопоп не успел бы на него прибыть во время. К тому же привлечение именно этого духовного лица из провинции к очень важной церемонии в столице представляется очень странным. Наиболее вероятно, что свадебную церемонию осуществлял сам митрополит Филипп. Ведь на ней присутствовало много знатных иностранцев, в том числе и католиков.
Все добавления в Львовской летописи свидетельствуют о том, что ее составитель либо обладал какими-то дополнительными источниками, либо произвольно дополнял уже известные данные. Например, он по-своему описал обстоятельства отъезда Софьи на Белоозеро. По его данным, сам Иван III отправил жену в эту далекую поездку вместе с казной. Сопровождать великую княгиню он поручил боярам Василию Борисовичу и Андрею Михайловичу Плещееву и дьяку Василию Долматову. В случае захвата Москвы ханом Ахматом всем следовало бежать к «Окияну морю»{161}.
Поскольку в данном описании указаны имена и фамилии реальных лиц, то можно предположить, что они лопали в летопись из какого-то документального источника.
Составитель Львовской летописи включил в свое произведение и некоторые известия из ранних летописей. Поэтому под 1481 г. он поместил сообщение, осуждающее Софью за поездку на Белоозеро: непонятно, зачем бегала, никто за ней не гнался, боярские холопы из ее окружения разорили крестьян в той местности, по которой она проехала{162}.
Характерно, что в Львовской летописи вообще нет сведений о появлении на свет дочерей Софьи. Есть данные только о рождении ею сыновей. Под 1484 г. сообщено о том, что она «истеряла» казну первой жены Ивана III, под 1492 г. сообщено о переезде великокняжеской семьи со старого двора, под 1496 г. даны сведения о поездке Ивана III в Новгород с внуком Дмитрием и оставлении «на государстве» Софьи с сыном Василием. Есть в Львовской летописи и данные об опале в декабре 1497 г. на княжича Василия и Софью без пояснения причин. Последние сведения о великой княгине касаются ее кончины в 1503 г. При этом указано, что это произошло 17 апреля{163}.
Поскольку такая же ошибка в дате смерти обнаруживается в Уваровской летописи, то напрашивается вывод об использовании именно ее при составлении Львовской летописи.
Таким образом, можно сделать вывод, что при составлении Львовской летописи не только был использован текст более ранней Уваровской летописи, но и дополнительные источники документального характера. Правда, эти сведения требуют проверки, поскольку они отсутствуют в ранних летописях.
Некоторые сведения о византийской царевне можно найти в дипломатических документах, о которых писалось выше{164}.
К числу дополнительных источников, касающихся Софьи Палеолог, можно отнести сочинения иностранцев. Венецианский посланник А. Контарини в 1476 г. встречался с Софьей и в своих записках описал эту встречу. Он отметил, что это был официальный прием, во время которого великая княгиня ласково с ним побеседовала. Кроме того, Контарини узнал, что сын Ивана III от первого брака вел себя грубо по отношению к новой супруге отца. В 1476 г., по сведениям итальянца, у Софьи уже были две дочери, и она ждала третьего ребенка{165}.
Этими дочерями были, очевидно, Елена и Феодосия, появившиеся на свет в 1474 и 1475 гг. Третья дочь Елена, по данным некоторых летописей, родилась 19 мая 1476 г., когда Контарини еще был в Москве. Он уехал в январе 1477 г. Но почему-то об ее рождении он не знал. По его данным, Софья должна была родить третьего ребенка в 1477 г. Однако в летописях нет сообщений об этом ребенке. Поэтому напрашивается вывод о неточности сведений, сообщенных Контарини. Некоторые даты он, возможно, перепутал. Но могли быть неточности и в летописях.
В «Сообщении о России» грека Г. Перкамота, которое он продиктовал в 1486 г. в канцелярии миланского герцога, отмечено, что у Ивана III было четверо взрослых сыновей, имевших самостоятельные владения, и трое сыновей, находящихся в совсем юном возрасте{166}.
Взрослыми сыновьями, видимо, считались: Иван Молодой (1458 г.р.), Василий (1479 г.р.), Георгий (Юрий) (1480 г.р.) и Дмитрий (1481 г.р.), поскольку и в XV в., видимо, сохранялся обряд «посажения на коня» княжеских сыновей, осуществляемый в четырехлетнем возрасте. После него мальчиков считали взрослыми людьми.
Тремя юными сыновьями Софьи в 1486 г. могли быть только рано умершие дети, о которых в некоторых летописях сохранились туманные известия. Они могли появиться на свет в 1482, 1484 и 1485 гг. В 1483 г., как известно, родилась дочь Евдокия. Но из-за ранней смерти этих княжичей данные о них, вероятно, не были включены в официальную летопись. Возможно также, что Перкамот имел в виду не юных сыновей, а дочерей Софьи, которых к 1487 г. было как раз три.
Сведения о великой княгине можно обнаружить в дипломатических документах, касающихся визита в Москву австрийских послов Поппеля и Делатора. Оба обсуждали вопрос о браке дочерей Софьи с отпрысками представителей европейских королевских династий. Так, в 1489 г. имперский посол Поппель предлагал в мужья одной из двух дочерей Ивана III маркграфа Баденского{167}.
