Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры
Нам предоставлялось право выбора. Перед входом в зал был вывешен список, в котором фамилии выпускников располагались с учетом среднего балла успеваемости. Рядом - перечень воинских частей, куда распределялись молодые командиры. Первыми, естественно, выбирали те, кто закончил школу с лучшими оценками.
Вот и моя очередь. Распахиваю дверь, печатая шаг, подхожу к столу, докладываю:
- Красный командир Лобанов за получением назначения в часть прибыл!
- Еще раз поздравляем вас, товарищ Лобанов, с успешным окончанием Военно-инженерной школы. Желаем успехов в дальнейшей службе. Где бы вы ни были, свято берегите честь и достоинство командира Красной Армии. Куда хотели бы получить назначение?
- Прошу направить меня в Киев, в 6-й отдельный радиотелеграфный батальон.
Короткое совещание... Чувствую, как гулко стучит сердце. Наконец слышу:
- Ваша просьба удовлетворяется.
В радиотелеграфном батальоне
Мой отъезд из Арзамаса, где я проводил свой первый командирский отпуск, предоставленный после окончания Военно-инженерной школы, неожиданно задержался на двое суток. Причиной тому был необычно ранний и обильный снегопад. В течение одной ночи выпало столько снега, что город совершенно утонул в нем. Люди с большим трудом пробирались от дома к дому, многие учреждения не работали. Естественно, что в особенно тяжелом положении оказалась железная дорога. Сотни рабочих и служащих были брошены на расчистку путей, но справиться с заносами удалось не сразу. Лишь к концу второго дня через Арзамас прошли первые составы. Вначале пропустили эшелоны с продовольствием, углем, лесом. Затем настала очередь и нашего, пассажирского, поезда. Гулко ударил колокол, и мы наконец двинулись в путь. Впереди меня ждал Киев... Почему же я все-таки выбрал именно этот город, а, допустим, не Ленинград или Москву? Трудно сказать. Не исключено, что сыграла роль детская мечта побывать в Киеве. Помню, в доме наших знакомых на стене висела картинка: синее-синее небо, золотистые маковки церквей, море зелени, а на переднем плане широкая, величавая река. Мне хотелось смотреть и смотреть на этот рисунок.
Потом, когда стал постарше, много раз слушал рассказы о Киеве приятельницы моей матери. Она, выиграв по лотерее серебряный кубок, продала его и отправилась на экскурсию в этот город.
Чем ближе мы подъезжали к Киеву, тем больше я волновался. Действительно ли он окажется таким, каким мне представлялся? Или, быть может, меня ждет разочарование? Впрочем, гадать оставалось недолго. Вот уже Дарница, последние километры... И за окном вагона показалась панорама города, круто сбегающего к Днепру. Честное слово, в те минуты мне представилось, что я снова рассматриваю дорогую моему сердцу картинку.
Узнав, что 6-й отдельный радиотелеграфный батальон, в котором мне предстояло служить, размещается в Печерском районе, возле Лавры, я решил отправиться туда пешком. Заботу о моих чемоданах взял на себя паренек с двухколесной ручной тележкой. Мы неторопливо шагали по широким, обсаженным деревьями улицам, которые то незаметно спускались вниз, то круто поднимались в гору. Какие-то светлые, необыкновенно солнечные и веселые здания, бесконечные бульвары и парки, мостовые из брусчатки...
Миновав Лавру, мы подошли к массивным воротам, над которыми я увидел надпись: "6-й отдельный радиотелеграфный батальон". Рассчитавшись с пареньком, я подхватил чемоданы. А еще через несколько минут красноармеец с повязкой дежурного на рукаве привел меня в штаб, размещавшийся в приземистом кирпичном здании. Представился командиру батальона Леониду Викторовичу Баратову.
- Как добрались, товарищ Лобанов? Устали в дороге? Какое впечатление произвел Киев?
Серые, мягкие глаза внимательно рассматривали меня. Голос звучал негромко и тепло. Леонид Викторович усадил меня рядом и долго расспрашивал. Его интересовали мои знания по математике, физике, радиотехнике. Особенно обрадовало командира, что я знаком не только с армейской радиостанцией "Телефункен", которая в то время являлась наиболее распространенной, но и с новой ламповой станцией АЛМ, лишь начавшей поступать на вооружение.
- Очень хорошо, что в школе умеют смотреть вперед! - сказал он, довольно потирая руки.
Я был назначен командиром взвода во вторую роту. Однако к исполнению своих прямых обязанностей меня допустили не сразу. Имелся приказ, в соответствии с которым выпускники военных школ, окончившие их в 1923 году, должны были пройти шестимесячную стажировку в должности командира отделения. Я знал об этом и раньше, но в глубине души надеялся, что для меня будет сделано исключение. Ведь, будучи курсантом, я в течение полутора лет командовал отделением, был помощником командира взвода. Определенные навыки руководства людьми у меня уже были. Однако Баратов, который так тепло и дружески беседовал со мной при первой встрече, в этом вопросе был непреклонен.
- Вы, товарищ Лобанов, наверное, станете строго требовать выполнения каждого вашего распоряжения? Будете? И правильно! Исполнительность, пунктуальность - основа армии. Так давайте же будем так же точно выполнять приказы старших начальников.
Впрочем, не я один оказался на первых порах в роли командира отделения. Осенью в радиотелеграфный батальон кроме меня прибыли еще семь молодых краскомов. И все мы, как того требовал приказ, жили в казарме вместе с красноармейцами. Правда, для нас была выделена отдельная комната, но казарма все же оставалась казармой. Где-то в глубине души мы, разумеется, таили разочарование. Кому после окончания учебы не хочется полной самостоятельности? Лишь много позже я по-настоящему понял, что месяцы стажировки стали для всех нас дополнительной и весьма важной школой. Находясь в постоянном контакте с подчиненными, знакомясь с ними не только на занятиях, в строю, но и во внеслужебное время, мы на практике постигали сложную науку руководства людьми, учились заботиться о них, вникали в тонкости красноармейской службы и быта.
Нужно отметить, что наше временное понижение в должности ни в коей мере не сказалось на взаимоотношениях с теми командирами, которые по праву считали себя "старичками". И сам Баратов, и командиры рот стремились сделать все зависящее от них для того, чтобы мы быстрее вошли в дружную батальонную семью.
Мы, например, были непременными участниками всех совещаний командно-технического состава. Нам предоставлялось право активно участвовать в решении разбиравшихся там вопросов. Старшие товарищи охотно делились опытом, подсказывали, как лучше поступить в тех или иных случаях. Контакты наши, что очень важно, не ограничивались чисто служебными рамками. В свободное время мы частенько отправлялись гулять по городу, знакомиться с его достопримечательностями. И всякий раз кто-нибудь из старожилов батальона, из наших начальников добровольно брал на себя роль гида. Нередко такие экскурсии завершались чаепитием у кого-нибудь из старших товарищей.
