Дмитрий Медведев - Тэтчер: неизвестная Мэгги
Не лучше обстояло дело и с опросом учащихся – против нее высказались 80 % студентов Оксфорда и 90 % учеников ее родного Самервилла.[109]
Тэтчер отреагирует в характерной для себя манере:
– Если они отказываются присвоить мне это звание, то я буду последней, кто захочет его получить![110]
В интервью американскому телевидению она будет еще откровеннее:
– Это нисколько меня не задело, потому что я хорошо знаю Оксфорд. Я нисколько не удивилась. Это политическое голосование, хорошо показывающее, как работают социалисты. Мы, консерваторы, никогда не собирались соревноваться с Гарольдом Уилсоном[111] в присуждении почетных степеней.[112]
История на этом не заканчивается. В апреле 1987 года Оксфорд снова выступит против Тэтчер, избрав в качестве своего ректора не протеже Маргарет, а одного из ее противников – Роя Дженкинса, известного сторонника Евросоюза и одного из членов «банды четырех» – социал-демократической партии, созданной бывшими лейбористами в 1981 году.
В отличие от других мировых политиков, Маргарет не будет испытывать к своей альма-матер ничего, кроме обиды и злости. Подобное отношение распространится и на другие научные и образовательные институты. Как заметит известный британский политолог Э. Сэмпсон:
– В течение всей своей политической карьеры Тэтчер постоянно демонстрировала враждебность в отношении королевских комиссий и комитетов академиков, считая их либералами, слабаками и социалистами.[113]
Финальная точка будет поставлена в 1995 году. После издания второго тома мемуаров баронесса Тэтчер передаст весь свой архив в Кембриджский университет, решив тем самым сразу две проблемы – став на еще одну ступеньку ближе к великому предшественнику Уинстону Черчиллю, архив которого также хранится в Кембридже, и отдалившись от ненавистного Оксфорда.
Боевое крещение
Незадолго до окончания учебы в Самервилл-колледже Мэгги прогуливалась вместе со своей подругой Маргарет Гудрич в университетском парке. Девушки обсуждали предстоящие экзамены и защиту дипломной работы, как вдруг Тэтчер неожиданно произнесла:
– Ты знаешь, мне не следовало учиться на химика!
– С чего ты взяла? – удивилась Гудрич.
– Нет, – продолжала Маргарет, – мне нужно было изучать юриспруденцию. Это именно то, что требуется для начала политической деятельности.
Затем, сделав продолжительную паузу, Мэгги решительно добавила:
– Лучше все бросить и пойти учиться на юриста.[114]
На самом деле, закончив весной 1947 года Оксфорд, Маргарет не могла пойти ни в политику, ни в новое учебное заведение. И если в первом случае ей мешали пол и юный возраст, то во втором – отсутствие денег. Возвышенные идеалы Маргарет разбились о банальные жизненные вопросы – куда пойти работать и где взять средства для существования? Вместо того чтобы вновь сесть за парту и взяться за штудирование многотомных редакций законопроектов, Тэтчер записалась в местную комиссию по распределению выпускников и стала ходить на собеседования.
После нескольких неудачных попыток ей предложили место в департаменте исследований и развития одной из старейших английских фирм по производству пластмассы – British Xylonite Plastics. Одновременно с Маргарет из Оксфорда были наняты еще девять человек – семь юношей и две девушки. При этом если специалистам мужского пола предложили оклад 400 фунтов в год, то для женщин эта сумма составила на 50 фунтов меньше – 350 фунтов в год[115].
Позже Маргарет признается:
– Немногие люди способны получать удовольствие от первых недель на новой работе. И я в данном случае не исключение.[116]
Устраиваясь в BX Plastics, Маргарет думала, что будет личным помощником директора по развитию и исследованиям. На самом же деле она стала всего лишь еще одним исследователем в лаборатории, участвующим в разработке нового вещества для склеивания материалов из поливинилхлорида (ПВХ) с шерстью или металлом.
Помимо исследований Тэтчер также приходилось посещать фабрику, непосредственно контактируя с рабочим персоналом. Трудно было найти более неподходящую кандидатуру для общения с мужчинами из цеха, чем мисс Робертс. Привыкшие обращаться друг к другу по имени и в панибратской манере, они были шокированы официальностью тона «железной леди», обращавшейся к ним исключительно по фамилии, да еще с этой непонятной приставкой «мистер».
Вскоре Тэтчер стали называть Герцогиней, Тетей Маргарет и Робертс-сноб, а в ответ на ее предложения обычно показывали кукиш, едва она поворачивалась спиной.
Маргарет была совершенно не способна поддержать разговор. Любой диалог неизменно превращался в монолог, а сила ее убеждения вызывала лишь улыбку у одних коллег и неприязнь у других.
– Каждый раз, когда она начинает говорить о политике, – вспоминает одна из работавших с ней сотрудниц BX Plastics, – ее лицо краснеет, а саму всю начинает трясти. Возникает ощущение, что внутри Мэгги имеется какой-то источник энергии, приводящий в движение все ее существо.
– Мне кажется, она так никогда и не была девушкой! – воскликнет однажды ее знакомая по местной методистской церкви мисс Мэри Прэтт.[117]
Некоторые были более снисходительны.
– Ее взгляды слишком упрощенны, – делится своими впечатлениями непосредственный начальник Тэтчер Стэнли Бутс. – Как тогда, так и сейчас[118] она свято верит, что каждый должен стоять на своих двоих. Если же говорить о ней как о химике, Маргарет явно не хватало воображения, чтобы стать хорошим исследователем. Впрочем, это идеально подходит для другого – политической деятельности.[119]
Аналогичное непонимание царило и в общении со сверстницами. Как Маргарет ни старалась, если старалась вообще, ей так и не удалось найти общего языка с двумя другими выпускницами Оксфорда, принятыми в BX Plastics одновременно с ней.
В принципе, в этом нет ничего удивительно. Не считая учебы в Оксфорде и принадлежности к одному полу, у Тэтчер практически ничего не было с ними общего. На всех вечеринках новенькие веселились до упаду, Мэгги же скромно сидела в уголке, проклиная себя, что вообще согласилась прийти в этот балаган. Как только представлялся удачный момент, она тут же покидала всеобщее веселье, предпочитая прощаться по-английски.
Маргарет отличалась от своих сверстников не только внутренне, но и внешне. В то время как молодежь экспериментировала с одеждой, пытаясь найти что-то новое и необычное, Тэтчер придерживалась старомодного стиля, не перенося экстравагантности и вычурности. В целом же Маргарет всегда уделяла много внимания своему гардеробу. Она старалась одеваться у хороших портных, пользовалась известными косметическими продуктами Элены Рубенштейн, всегда была опрятна и аккуратна. Считая, что у нее толстые ноги, Мэгги отказалась от брюк. Единственное, что она могла себе позволить, так это небольшие изыски, например украсить дамскую сумочку собственной монограммой.
