Владимир Джанджгава - Немеренные версты (записки комдива)
Еще за несколько дней до вызова к комдиву довелось мне не раз советоваться с начальником штаба В. Фоминым и начальником разведки старшим лейтенантом Г. Пилипенко. Мнение было, одно: если не удастся захватить «языка» тихо, следует попытаться сделать это в бою, провести разведку боем. Эту мысль собирался высказать комдиву. Но тот опередил меня.
— Командарм приказал провести разведку боем, — объявил Слышкин. — Полагаю, наиболее подходящим местом для этого является участок шестьсот семьдесят шестого полка.
Продумайте план: где, когда, какими силами. Седьмого июня шестнадцать ноль-ноль доложите замысел и порядок исполнения.
Разведка боем
Участок обороны, занимаемый полком, я знал хорошо и поэтому сразу же решил провести разведку боем севернее села Шолохово. Тем не менее, чтобы проверить правильность решения, вместе с начальником штаба, начальником разведки, начальником артиллерии и своим адъютантом Иваном Евзановым с наступлением темноты отправились на рекогносцировку местности. Незаметно для противника вышли на берег реки. Залегли в кустах и почти час наблюдали за передним краем вражеской обороны. При вспышках ракет нейтральная полоса и передний край были видны отсюда как на ладони. Никаких значительных сооружений противник на этом направлении не имел. Основным узлом его обороны было село Шолохово, расположенное южнее. Глубина реки позволяла переправиться без лодок. Окопы гитлеровцев шли по самому берегу.
— Хорошее место для разведки боем, — высказал свое мнение начальник штаба.
— Пожалуй, лучше не найти, — соглашаюсь.
В условленное время прибыл с готовым планом боя к комдиву. Выслушать мой доклад комдив пригласил начальника штаба подполковника Д. Л. Казаринова, начальника политотдела Н. И. Романова, начальника разведки капитана Ерофеева и начальника артиллерии полковника С. Г. Колесникова.
— Ну, теперь докладывай, майор, что вы там запланировали, — сказал комдив, когда все собрались.
Доложил быстро, без лишних слов, поскольку план боя тщательно и всесторонне продумывался. Начало разведки боем планировалось на 2 часа 30 минут пополуночи. Для участия в разведке привлекались две роты первого батальона, артиллерийский дивизион, минометная рота, группа разведчиков, саперный взвод и отделение химиков.
— Было бы неплохо, товарищ полковник, подключить и ночные бомбардировщики.
— Да, неплохо бы и ночные бомбардировщики, — поддержал меня Афанасий Никитич. — Поговорю с командармом, возможно, согласится, пришлет пару «кукурузников». А наземных сил, думаете, хватит?
— По-моему, достаточно, — ответил комдиву. — Ведь не наступать же мы собираемся, а всего лишь провести разведку боем.
После обмена мнениями комдив утвердил представленный план, при этом посоветовал провести с личным составом боевых групп тренировку на схожей местности.
— И еще вот что, майор, — добавил комдив в заключение, — на время боя надо послать в батальон кого-нибудь из штабных командиров, который мог бы в случае необходимости помочь комбату в управлении подразделениями. Нужен не только хороший тактик, но вместе с тем смелый, решительный человек. Полагаю, найдется такой?
— Найдется, — ответил и подумал о своем адъютанте Иване Ивановиче Евзанове.
Старший лейтенант Евзанов понимал свои скромные служебные обязанности значительно шире. Человек мыслящий, наблюдательный, до дерзости смелый, он прекрасно разбирался в боевой обстановке и быстро стал надежным, толковым помощником командира полка. Приказание принять непосредственное участие в разведке боем воспринял с полным пониманием.
До начала разведывательного боя, как и рекомендовал комдив, было проведено показное занятие на местности, командирам рот и взводов подробно разъяснена боевая задача и план действий.
Поздно вечером 8 июня две роты первого стрелкового батальона, разделенные на три боевые группы, заняли исходное положение. Саперы старшего лейтенанта В. И. Корнева проделали в минных полях и заграждениях проходы. Вместе с начальником штаба и начальником артиллерии мы переместились на временный командный пункт, расположенный метрах в ста от реки Тим.
Ночь выдалась теплой и тихой. Мирно квакали у берега лягушки, беззаботно стрекотали кузнечики. Диск луны, сначала красновато-медный, с каждой минутой становился ярче. К полуночи стало так светло, что на противоположном берегу отчетливо просматривался каждый бугорок. Несмотря на светлую ночь, гитлеровцы то и дело освещали передний край ракетами. Время от времени пускались в ход пулеметы. Трассирующие пули неслись через реку.
В 22.05 позвонил комдив Слышкин.
— Ну как там у тебя?
— Светит, проклятая, — отвечаю.
— Кто? — не понял Афанасий Никитич.
— Луна.
— А ты ее буркой прикрой, — пошутил комдив.
Мне было не до шуток, но все же ответил комдиву в шутливом тоне:
— Была бы — прикрыл.
— Не обнаружил немец ваши приготовления?
— Пока вроде нет.
— Ну ладно, действуй. Удачи вам!
Откуда-то издалека послышался рокот моторов. Постепенно нарастая, он становился все громче. И вот над самой рекой неторопливо развернулись для нанесения боевого удара по окопам и траншеям противника ночные бомбардировщики По-2, прозванные на фронте «кукурузниками». Легкие и неприхотливые, они, наверно, и впрямь при необходимости могли укрыться в зарослях кукурузы. И все же гитлеровцы страшно боялись их, потому что по меткости бомбометания в ночное время не было им равных. При свете луны «кукурузники» один за другим выходили точно на цель и с небольшой высоты сбрасывали свой бомбовый груз на окопы врага.
Почти одновременно с воздушной бомбардировкой массированный огонь по вражеским окопам и траншеям открыли артиллеристы. Внезапный огневой налет ошеломил гитлеровцев, на какое-то время лишил их возможности организовать активное сопротивление.
Все три боевые группы под прикрытием огня ворвались в Шолохово. Однако успех их был не одинаковым. Правофланговая группа, продвинувшись метров на 400, попала под кинжальный огонь противника, понесла потери и вынуждена была залечь у проволочного заграждения. Центральная группа, в которой в первую же минуту боя погиб командир, поначалу отошла на исходные позиции и лишь позже включилась в бой. Удача сопутствовала левофланговой группе, наступавшей на юго-восточную окраину Шолохова. Она захватила сначала двух, а затем еще одного пленного.
Находясь на КП, с нетерпением ждал сообщений с противоположного берега. Беспокоило молчание комбата. Где он? Почему группы действуют вразнобой? Батальонный связист, находившийся за рекой, на требование позвать к аппарату комбата или его заместителя растерянно отвечал:
