Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942
12 июня к фон Боку пришел Гудериан – с новым предложением по объединению танковых и пехотных частей. Фон Бок это предложение отклонил по причине того, что не увидел в нем ничего нового или полезного. Позже он цинично отметил в дневнике, что Гудериан не был той личностью, которая может командовать пятнадцатью дивизиями. «Думаю, каждый хоть раз бывает виновен в том, что не знает, чего хочет!»40
Двумя днями позже фон Бок снова отправился в Берлин, чтобы посовещаться с Гитлером. В своем последнем обращении к собранным до начала наступления генералам фюрер повторил причины и цели кампании. В этой речи фон Бок не услышал ничего нового. Во время поездки он оставался отстраненным и уклончивым по поводу спорного приказа Гитлера о политических комиссарах, уже решив для себя, что он, генералы, офицеры и солдаты его группы армий «Центр» будут, насколько смогут, этот приказ игнорировать.
Последние несколько дней до дня вторжения фон Бок провел в своей ставке в Позене (Познани). Во второй половине дня 20 июня фон Браухич отправил шифрованное сообщение, утверждающее приблизительное время начала наступления и предписывавшее войскам группы армий «Центр» определить конкретное время начала вторжения совместно с войсками групп армий «Север» и «Юг». Фон Бок был будто сражен молнией. «Неожиданно в последний момент мы потеряли координацию, – сокрушался он, – и все потому, что у фон Браухича не хватило смелости или возможностей назначить конкретное время! Я посоветовался с Рундштедтом, с которым у меня хорошая связь; он согласился, что 3:10 утра подойдет. Но фон Лееб хотел начать атаку на 10 минут раньше! В конце концов, посовещавшись втроем, мы сошлись на 3:15 утра. И снова я должен страдать из-за нерешительности фон Браухича!»41
Накануне великого вторжения фон Бок прочитал штабеля донесений разведки и позже принял у себя «некое официальное гражданское лицо», прибывшее из Москвы. Этот человек просил фон Бока использовать его влияние высокопоставленного военного лидера, чтобы остановить войну. Он информировал фон Бока, что, хотя русские и ожидают войны, но не представляют, когда она наступит, и искренне пытаются остаться верными своим обязательствам по отношению к Германии согласно Пакту о ненападении 1939 года. Фон Бок проявил снисходительность и симпатию. Но он заверил своего посетителя, что, даже если не выполнить все колоссальные приготовления и планы, уже слишком поздно, чтобы предотвратить войну, и все его попытки в этом направлении в последний момент будут восприняты как мятеж. Более того, фон Бок заверил своего собеседника, что судьба Германии была в том, чтобы стереть бич коммунизма с лица земли и принести культурную и политическую свободу русским людям. Никогда еще в современной истории, утверждал фон Бок, возможно, не было такой необходимости исполнить эту великую миссию, как теперь, и никогда раньше Германия не была подготовлена лучше42.
Позже на протяжении этого последнего вечера мира между Германией и Россией в 1941 году фон Бока также посетил его коллега, фельдмаршал Кессельринг, командующий 2-м воздушным флотом, который должен был поддерживать с воздуха войска группы армий «Центр». «Кессельринг дружествен, спокоен и готов к взаимодействию больше, чем обычно, – писал фон Бок. – И все равно мы оба чувствуем тяжесть громадной ответственности, которая лежит на нас»43.
Велев разбудить его в 2:30 утра, фон Бок рано лег спать.
Ровно в 3:15 утра 22 июня 1941 года германская артиллерия открыла мощный сокрушительный огонь на протяжении всей западной границы Советского Союза, от Балтики до Черного моря. Пятью минутами позже, когда на востоке забрезжил рассвет, германская авиация, как пчелиный рой, перелетела границу, бомбардируя заранее установленные цели – аэродромы, скопления войск и склады с продовольствием. На земле германская Восточная армия, огромная военная машина, состоящая из трех с половиной миллионов хорошо тренированных солдат[32], с тысячами танков, грузовиков, бронемашин и техники всех видов, миллионами тонн снаряжения и продовольствия, начала вторжение в Советский Союз. Величайшая в истории война началась.
И примерно в этот же момент фон Бок сел за свой стол с чашкой разбавленного кофе, ожидая первых донесений от его войск, начавших это гигантское противостояние.
Глава 3
Первоначальные победы и поражение
В течение часа после начала массированной атаки в штаб группы армий «Центр» посыпались телеграфные сообщения от подчиненных фон Боку. Первые донесения имели уверенный, даже хвастливый тон. Продвигающиеся вперед соединения Гудериана, среди которых был и 47-й моторизованный корпус под командованием генерала танковых войск Йоахима Лемельзена[33], форсировали Западный Буг[34] и уже проходили мимо города-крепости Брест-Литовск (Брест). Очевидно, русские не были готовы к тому, чтобы уничтожить мосты; нетронутыми они попали в немецкие руки.
Далее к северу, севернее Белостока, танковые соединения Гота захватили врасплох пограничные заставы и передовые части не ожидавших нападения русских и двинулись к городу Гродно на реке Неман в 40 км юго-восточнее, чтобы занять важные речные переправы. Прочие донесения, которые читал фон Бок на протяжении этого напряженного времени, сообщали, что разведывательные моторизованные батальоны 4-й и 9-й армий пересекли реки Западный Буг и Бобр (Бебжа) в нескольких местах, почти сразу за ними следовали танковые колонны, встречая по пути только очаги сопротивления захваченных врасплох русских.
В 7:00 утра 22 июня фон Бок поднялся на борт своего личного самолета. Его сопровождал личный адъютант полковник Хайнрих Граф фон Лехндорф и майор Ганс Граф фон Гарденберг (потомок великого прусского канцлера). Спустя примерно два часа, пролетев более 450 км от Позена (Познани), самолет приземлился на захваченном аэродроме рядом со ставкой 13-го армейского корпуса. Командир корпуса генерал-лейтенант Эрих Йашке[35] провел фон Бока к большой военной карте и подвел итоги первых часов сражений. Йашке был в наилучшем расположении духа; его пехотные войска продвигались вперед на восток от Западного Буга, начиная блокировать Брест-Литовск (Брест).
Из ставки Йашке фон Бок на автомобиле поехал к передовому командному пункту Гудериана, расположенному в Бокали, маленькой деревне с видом на Западный Буг примерно в 15 км северо-западнее Брест-Литовска. Там фон Бока встретил начальник штаба Гудериана полковник Курт Фрайхерр фон Либенштайн. Он сообщил фон Боку, что Гудериан лично пересек Западный Буг несколько часов назад вместе с авангардом 18-й танковой дивизии. Фон Бок поехал на командный пост Лемельзена, расположенный в нескольких километрах от городка Мухавец (юго-восточнее Бреста). В противоположность ранним оптимистичным донесениям он обнаружил, что Лемельзен был встревожен и взволнован. Русское сопротивление было незначительным, сообщил он фон Боку. Действительно, русские пограничники и солдаты отступили под натиском наступавших танковых колонн и пикирующих бомбардировщиков[36]. Но Лемельзен только что получил сообщение от Гудериана по радио о том, что дороги на русской стороне Западного Буга были слякотными и топкими и часто не выдерживали вес танков, так что Гудериан приказал своим танковым и моторизованным колоннам изменить маршрут через мост к югу от селения Кодень (находившегося на польском западном берегу южнее Бреста). Но старинный деревянный мост через Буг в Кодене требовалось еще укрепить, чтобы по нему могли пройти танки. На данный момент, объяснял Лемельзен, ожидалось, что инженеры или укрепят мост, или обеспечат понтонную переправу. В это время десять тысяч единиц колесной и гусеничной техники двух танковых дивизий его корпуса скопились на новой переправе, и за последние полтора часа на пути образовалась большая пробка.
