Александр Шокин - Министр невероятной промышленности
В том же 1938 году по распоряжению Народного комиссара оборонной промышленности А.И. Шокину была предоставлена квартира с жилой площадью целых 44 квадратных метра в новом доме в Малом Пионерском (Патриаршем) переулке на Патриарших прудах (дом 5, квартира 2). * В новом доме на Патриарших прудах получили квартиры авиаконструкторы Н. Н. Поликарпов, А. С. Яковлев, С. В. Ильюшин, конструктор авиационных двигателей А. А. Микулин и другие известные в нашей стране деятели оборонки. После войны авиаконструкторы разъехались по другим новым домам и только А.И., живший на втором этаже первого подъезда, да В. Н. Челомей — малоизвестный еще конструктор ракетной техники, получивший квартиру двумя этажами выше, долго еще оставались верны этому "дому героев", как его почему-то называли тогда в округе. Впрочем, свои народные названия получили и другие приметные дома: на Садово-Кудринской был "генеральский" дом с одноименным продуктовым магазином (сегодня это магазин "Кабул"), был "Морфлот" на улице Чайковского (Новинском бульваре) и др.
Вместе с женой А.И. пришел в пустую квартиру. Они постелили на пол газеты, достали чайник и чашки — единственное пока свое добро, вскипятили на газовой (редкое новшество) плите воду и уселись на газетах пить чай…
Главному инженеру главка Наркомата оборонной промышленности полагался служебный автомобиль. Не "газик", не "эмка", а шикарный ЗИС-101! Конечно, молодой человек двадцати восьми лет, тем более ухаживавший за девушкой, не мог отказаться от удовольствия самому сесть за руль машины и в сентябре все того же 1938 года А.И. сдал экзамены и получил водительские права.
Заработки на заводе у Шуры были весьма неплохи. Оценивая свои доходы, министр электронной промышленности говорил, что пика они в его жизни достигли именно до войны во время работы на заводе начальником цеха и ПКБ. Виктор тоже работал на заводе и неплохо зарабатывал. Клавдия продолжала карьеру секретаря-машинистки и одно время работала у Г. М. Кржижановского. Возросший семейный достаток позволил начать строить дачу. Семья Шокиных в тридцатые годы снимала дачу у знакомого Ивана Акинфиевича под Болшево. В этом еще не очень освоенном по сравнению с Малаховкой месте где-то в тридцать пятом стали давать участки под дачные кооперативы. Один из кооперативов недалеко от Загорянки, на другом берегу Клязьмы был для военнослужащих и назывался "Красный воин". Иван Акинфиевич — старый строитель — стал его первым управляющим и получил неплохой участок в тридцать соток. Не прибегая особенно ни к чьей помощи, Иван Акинфиевич собственноручно построил летнюю кухню, сарай и рубленный дом, и в тридцать восьмом году семья справила на новой даче новоселье.
В довоенные лета там собирались хорошие компании. Много было молодежи: Клавдия, Шура и Виктор со своими девушками, а потом женами, их подруги и друзья. Сережу Косолобенкова, студенческого друга Шуры познакомили с двоюродной сестрой Серафимы Яковлевны, тоже Симой, и они поженились. Их старший сын Игорь был одним из почитаемых организаторов студенческого джазового клуба в МВТУ.
В апреле 1940 года А.И. смог поехать с женой в отпуск в Гагры в санаторий "Украина". Это было новое, в конструктивистском стиле здание. Больше всего их поразила существовавшая там французская кухня. Обед мог состоять из 16 разнообразных блюд, подававшихся в микроскопических дозах. В послевоенное время нигде и никогда ничего подобного в наших санаториях уже не было.
Война
18 февраля следующего 1941 года родилась дочь Ирина, а 22 июня началась война. Хотя и знали, что война будет, и готовились, но ее начало было для А.И. неожиданностью. Весть о ней в то воскресное утор принесла вернувшаяся с рынка домработница. Первое время все домочадцы (в том числе и Сима с маленькой Иришкой) жили на даче, спасаясь от начавшихся в июле налетов на Москву. На всякий случай Иван Акинфиевич отрыл на участке щель, тем более, что вокруг только и говорили о появлении то здесь, то там, (но всегда неподалеку) немецких десантов.
Первый же день войны коренным образом изменил деятельность отрасли. 22 июня 1941 года заместитель председателя Совнаркома Н. А. Вознесенский поставил задачу перед наркомами оборонных отраслей промышленности: в течение суток разработать планы максимального увеличения производства вооружений. По мобилизационному плану многие судостроительные заводы должны были в механических цехах производить корпуса бомб, гранат и т. п. Во исполнение этого плана нарком судостроительной промышленности И. И. Носенко своим приказом назначил А.И. Шокина Особым Уполномоченным Наркома по изготовлению боеприпасов на московских заводах?? 205, 251, 252 и 192 и в НИИ-10.
Очередную новую для себя область техники Александр Иванович осваивал вместе с заводами, ранее также не имевшими дела с боеприпасами. Но при его инженерном опыте, энергичном руководстве и организаторском таланте дело пошло, и вскоре, продолжая выпуск основной продукции, судпромовские заводы освоили производство боеприпасов новейших видов: 20 мм бронебойно-зажигательных и осколочно-термитных снарядов, а также модернизированных универсальных запалов "МУВ" для мин. Особенно сложно было с последними. Чтобы обеспечить их массовое изготовление, потребовалось провести большое количество технологических усовершенствований для снижения трудоемкости и расхода материалов. Производственные мощности НИИ-10 также были полностью загружены серийной продукцией: телефугасами, пеленгаторами радиостанций, шоринофонами.4 Кстати, телефугасы (относившиеся к технике особой секретности), как сегодня известно, применялись в оставленных нашими войсками Киеве, Харькове, в боях под Ленинградом.
Среди освоенных на московских судпромовских заводах изделий были также и некоторые основные детали реактивных снарядов М-8 и М-13 для новых секретных боевых машин, производство которых разворачивалось на "Компрессоре" под руководством главного конструктора завода В. П. Бармина. Головным предприятием по производству реактивных снарядов стал завод им. Владимира Ильича (б. Михельсона).
К началу войны было изготовлено только шесть опытных "машин Костикова", как их называли в 1941 г.
На восьмой день войны Бармина вызвал к себе нарком общего машиностроения Петр Иванович Паршин и приказал, забыв все, что делалось на заводе до сих пор, организовывать выпуск реактивных установок. Документация, поступившая на "Компрессор" из НИИ-3, где они создавались, никак не учитывала реальных возможностей производства. Для выпуска большой серии пришлось все переделывать, но уже в августе 1941 года завод "Компрессор" отправил на фронт первые БМ-13, а в сентябре было смонтировано 36 боевых установок.
