Махмуд Гареев - Моя последняя война. (Афганистан без советских войск)
Однако, как обычно бывает при безвольном и дряблом политическом руководстве, было принято половинчатое решение: ввести в Афганистан «ограниченный контингент советских войск», что наряду с другими известными ошибками и просчетами советского и афганского руководства привело к затяжной, изнурительной, разрушительной войне со всеми вытекающими из этого бедствиями.
Исторический опыт показывает, что самые пагубные действия в политике и в военном искусстве — это половинчатые, разрозненные и нерешительные действия. С точки зрения политической и международного звучания в принципе никакой разницы нет вводится в другую страну 2–3 или 20–30 дивизий. Резонанс и внешнеполитические последствия почти одни и те же. Но массированные и решительные действия позволяют в более короткие сроки и с лучшими результатами решать задачи.
Да и посылать войска в Афганистан надо было после тщательной подготовки, придав им организационную структуру, соответствующую условиям выполнения предстоящих задач. Правда, раздаются голоса, что в 1979 г. надо было некоторым политическим и военным деятелям, не согласным с решением о вводе советских войск в Афганистан, поступать так же, как академик А. Сахаров: протестовать против этого решения и даже отказываться выполнять приказ. Слов нет, гражданского мужества многим нашим деятелям явно не доставало. Его иногда легче проявить в боевой обстановке, чем в мирное время. Во всяком случае, в связи с решением по Афганистану никто, в том числе и из военных руководителей, не подал даже в отставку. Но, во-первых, есть большая разница в политическом, юридическом положении, степени ответственности тех, кто выражал общественный протест, и тех, кто получал официальный приказ на выполнение тех или иных действий, связанных с Афганистаном. Любой военный человек знает, какими последствиями чревато невыполнение приказа.
И речь идет не только лично об этом человеке, но прежде всего о пагубности такого примера для разрушения армии, которая без дисциплины и подчинения законному правительству теряет смысл своего существования. Во-вторых, в те времена для абсолютного большинства личного состава нашей армии не было такой ясности, как сейчас в оценке событий, происходящих в Афганистане. Даже высшее советское руководство до конца не предвидело трагические последствия афганской войны.
Видимо, А. Сахаров и другие ученые, выполнявшие задания правительства по созданию ядерного оружия, в свое время также не до конца осознавали, к каким последствиям это может привести.
Как выполняли советские войска свои задачи в Афганистане?
Прежде чем говорить о выполнении задач желательно уяснить, с какой целью посылались войска в Афганистан, какие им были поставлены задачи. В упомянутом выше интервью газете «Правда» Л. И. Брежнев заявил, что перед советскими войсками поставлена «Единственная задача — содействие афганцам в отражении агрессии извне».
Характерно, что в Министерстве обороны нет никаких документов высших органов государственной власти, которыми официально определялись бы задачи советских войск при вводе их в Афганистан. Министр обороны Д. Ф. Устинов все задачи Генштабу и видам ВС ставил устно.
Л. И. Брежнев, как глава государства, председатель Совета обороны и Верховный Главнокомандующий вооруженными силами, окончательное решение на ввод войск в Афганистан принял 12 декабря 1979 года. Но мобилизационные и другие подготовительные мероприятия по созданию в Туркестанском военном округе группировки войск, необходимой для действий в Афганистане, начали проводиться ранее. Общей директивы на отмобилизование и формирование соединений 40-й армии не было. Отдавались отдельные распоряжения. (До конца декабря Туркестанскому и Средне-Азиатскому военным округам было отдано до 30 таких распоряжений). Всего на территории этих округов было развернуто около 100 соединений, частей и учреждений с призывом из запаса 50 тыс. военнослужащих.
На совещании 24 декабря Д. Ф. Устинов довел до руководящего состава вооруженных сил решение о вводе войск в Афганистан. В этот же день им была подписана директива, в которой было сказано: «Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах страны, на территорию Демократической Республики Афганистан в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств».[39] Прямо скажем, задача была поставлена не более определенно и конкретно, чем Сталиным в ночь с 21 на 22 июня 1941 года — по отражению германской агрессии. Какого-либо участия в боевых действиях в Афганистане не предусматривалось.
Согласно высказываниям в печати некоторых бывших руководителей Министерства обороны и Генштаба они рассчитывали на то, что части «ограниченного контингента советских войск» должны были стать в Афганистане отдельными гарнизонами и не ввязываться в боевые действия. Наивность и нежизненность подобных суждений очевидна. Не говоря уже о том, что это за предвидение и «прогнозирование» возможного развития событий, если они построены на совершенно нереальных, несбыточных расчетах и предположениях? Никакая армия, придя на чужую территорию, где происходит острое противоборство социально-политических сил и ведется гражданская война, не может оставаться в стороне от этих событий и происходящей междоусобной борьбы. Это относится и к Афганистану, хотя бы уже потому, что с политической точки зрения наша армия вошла для поддержки правительства, пришедшего к власти в результате Апрельской революции, а не для того, чтобы выступить в роли нейтральной стороны. Что, скажем, должен был делать командир советской части, если на расположенную рядом с ней местную власть совершается нападение моджахедов? Не говоря уже о случаях, когда совершались нападения на колонны, подвозящие материальные средства, на посты и гарнизоны советских войск, которые часть населения рассматривала как оккупантов. Поэтому расчеты на то, что советским войскам удастся остаться в стороне от происходящих в стране столкновений были нежизненными и полагаться на них ни при каких обстоятельствах было нельзя.
Элементарная военная логика свидетельствует о том, что, вытащив саблю, трудно бывает вложить ее снова в ножны, когда вокруг сверкают множество других угрожающих сабель.
Практически так оно и случилось — советские войска, не встретив какого-либо сопротивления при вхождении в Афганистан, независимо от первоначальных замыслов и желаний тех или иных политических или военных деятелей, стали довольно быстро втягиваться в военные действия.
