Анджелина Джоли - Мои путевые записи
Даже мой сопровождающий никогда раньше не видел, что бы вора наказывали таким способом.
Сейчас я нахожусь в комнате полевого офицера ООН, или в резиденции, как это здесь принято называть. Полевого офицера зовут Александра. Это очень современное помещение, как раз то, что нужно, — кровать и радио.
Внутри все было опрыскано жидкостью для отпугивания комаров. Очень сильный запах, брр.
Александра посоветовала мне не чистить зубы с водой из-под крана, она может быть грязной и коричневой. Хотя принимать душ вполне безопасно.
Александра ушла с несколькими людьми. Они оставили портативную рацию. «На случай, если понадобится помощь, набери 5354». Они не шутили, но я знала, что они бы не оставили меня одну, если бы это было опасно.
По сути, если случится что-то опасное, вряд ли у меня хватит самообладания звать на помощь.
Я разыскала место, где Александра держит кухонные ножи, и взяла один для самообороны.
Но я- то знаю, что, случись что-то серьезное, я просто убегу.
Среда, 7 марта
Еще засветло меня разбудили громкие звуки грохочущих грузовиков, кричащих петухов и поющих птиц.
Голоса, казалось, раздаются прямо за моим окном. Стены очень тонкие, поэтому отчетливо слышно все, что происходит снаружи. Я не пойму, на каком языке говорят. Прислушивалась до тех пор, пока не взошло солнце. В дверь постучали, значит, пора вставать.
Некоторые сотрудники в лагерях беженцев работают семь дней в неделю, по два месяца через каждые два месяца. Многие сотрудники УВКБ ООН заканчивают работу в удаленных районах, работают без выходных и праздников, поскольку беженцы нуждаются в постоянной защите и помощи.
Специальная процедура, которая называется Реабилитационный отпуск по собственному желанию за работу с беженцами (РОБ), направлена на снятие накапливающегося стресса у иностранных сотрудников, которые долго работают с беженцами в изоляции, в отдаленных зонах. Сочетание экстремальных факторов требует периодического отдыха для снятия физического и умственного стресса. Международные сотрудники по очереди уходят на пятидневный отдых после каждых двух месяцев работы в изолированных районах.
Другая процедура, которая называется Обязательный реабилитационный отпуск (ОРО) в обязательном порядке применяется к тем сотрудникам, которые несут службу в наиболее стрессовых и опасных зонах.
Мы с Александрой разговаривали за завтраком. На завтрак был кофе с сухим молоком, как обычно, хлеб. Она была рада, что может предложить мне джем.
Александра рассказала мне о трехлетней девочке, которая была изнасилована.
УВКБ ООН усердно изучает местные законы и делает все возможное, чтобы тот мужчина был наказан. Но на то, чтобы добиться справедливости, уйдут годы. Александра права, все это порою «очень разочаровывает».
Лагерь Ньяругусу (Беженцы из Конго)
Мы ехали по очень плохой грязной дороге, размытой дождем. Огромное количество людей застряло на пути в лагерь Ньяругусу.
Пятьдесят три тысячи беженцев, все из Конго, приехали сюда за продовольствием, которое доставляется два раза в месяц.
Каждый месяц здесь рождаются 250 детей.
Сюда привозят всех потерявшихся членов рода. Семьи снова воссоединяются. Их число постоянно растет.
Но порции пищи постоянно снижаются из-за недостатка финансирования. Система распределения очень сложная.
Моя первая работа была раздатчиком номер 4, я помогала передавать большие сумки, складывать их в кучи и раздавать группам людей.
В зоны моей ответственности вошли семьи из пяти человек. Дети распределялись в порядке от одного до десяти лет.
Мы не могли раздать масло для приготовления пищи, потому что грузовик, везший его в лагерь, застрял на размытой дороге.
Я завтракала с членами организации Христианская программа развития и помощи нуждающимся [6].
На завтрак была капуста, вода, рис и бобы. Я ужасно проголодалась.
Местные беженцы, которые смастерили инструменты, хотели показать нам представление.
Пока мы ели, мы слушали музыку.
Я увидела маленького мальчика, которому на вид было около трех или четырех лет. Он забрался на дерево, чтобы лучше видеть, что происходит в толпе.
В лагере действует программа помощи молодым беженцам, которую ведет УВКБ ООН.
Я насчитала около 200 детей, но это был день раздачи пищи.
Дети, которых я встретила, были добры и гостеприимны. Они начали танцевать. Мне сказали: «Они спокойно могут протанцевать весь день». Вдруг мне помахали, чтобы я присоединилась к ним. Я так и сделала. Казалось, что дети нашли меня чрезвычайно приятной.
Потом мне объявили, что дети беженцев вместе с членами УВКБ ООН и CORD и со мной готовят спектакль о больных ВИЧ и СПИДом.
Во время пьесы осведомленные работники вручали детям презервативы и говорили им: «Вы должны использовать их, если не проходили тесты. Тестирование и презервативы доступны во всех молодежных центрах».
Трое молодых парней с полосами белой краски на волосах и с макияжем пожилых людей вышли, хромая, опираясь на деревянные палки. Все смеялись, когда актеры жаловались и вели себя, как старые больные люди.
Это было великолепно.
По сюжету пьесы отец пытается запретить своей дочери встречаться с одним молодым человеком. Но она пренебрегает запретами отца и позже обнаруживает, что раньше у этого паренька была девушка, которая оказалась больна СПИДом.
Беженцы сами разработали дизайн и изготовили майки с призывами быть более осторожными в этих вопросах. Они подарили мне одну. Дети смеялись, когда я начала натягивать ее через голову и застряла. Потом они аплодировали и обнимали меня, когда я наконец с ней справилась.
Наша следующая остановка была у строящегося здания из кирпича и глины. Я попыталась немного помочь, но поняла, что это очень тяжелая и требующая сноровки работа.
Я сказала одному из рабочих о том, как я восхищаюсь тем, что он работает здесь целый день, каждый день. Он, сказал: «Да, это нелегкая работа, но это для детей, поэтому я хорошо себя чувствую».
Я пишу это, пока стоим на грязной дороге, которая оказалась перекрыта трактором, который пытается вытащи застрявший в грязи автобус.
Все дети выстроились в линию, чтобы посмотреть. Они смеются. Похоже, вытащить автобус уже невозможно.
Люди вылезают из окон автобуса и разбредаются по джунглям. Некоторые остаются, в надежде заработать немного денег, толкая автобус.
Когда мы попытались объехать автобус, то мы сами застряли в грязи. К счастью, подъехал еще один трактор, который и вытащил нас.
