Иван Краско - Андрей Краско. Непохожий на артиста, больше чем артист
Я очень много наблюдал за Андреем, многому у него учился. Даже воровал многие вещи, но это нормально (я имею в виду какие-то актерские секреты). То долгое время, что мы были вместе, конечно, сильно повлияло на меня. С ним никогда не было проблем, он был готов выручить меня в любую минуту. Обычно люди оправдываются: «Вот, у меня там то-то и то-то, я не могу» и т. д. Андрюха не относился к их числу. В силу того, что у него ничего не было, он так жил — свободно. Внешне он тоже создавал впечатление, что у него ничего нет. Эта его любимая куртка с карманами, штаны с таким же количеством карманов, — казалось, что у него весь мир по карманам рассован. И еще любимая машина. Все, больше ему ничего и не нужно… Я мог позвонить в любое время. Андрюха тут же откликался: «Куда приехать? Давай я приеду, нет проблем! Я ничем не занимаюсь. Надо помочь, я помогу» и в том же духе. Человек, у которого мир в карманах… А все остальное не существует. Он был свободным внутри себя, не держался ни за что никакими крючками. Строится дом — ну и пускай строится. Только начал строить дом, как снова уехал в Москву. И бросал не из-за того, что ему не хватало силы воли или чего-то еще, а потому, что не мог сидеть на месте. Тяжело ему было. Воздуха не хватало.
Творчество для него было всем. Он мог сниматься даже бесплатно. Я иногда удивлялся, имея в виду его роли: «Андрюха, чего ты набрал?» — «Да вот, ребята попросили. У них все равно денег нет». Он не устанавливал себе какую-то ставку, соглашался на ту сумму, что ему платили. Не было такого, чтобы он заявлял: «Ниже этой ставки я работать не буду». Он не торговался и не умел этого делать. Ему нравились какие-то маленькие эпизодики, из которых можно было сделать «бриллианты»: раз блеснул, и все. Он все делал спокойно, и ничто его не держало. Платили деньги — хорошо, не платили — ну и не надо. Ему нравилось работать, без этого он жить не мог.
От других актеров Андрея отличала абсолютная естественность в кадре, то есть он играл не напрягаясь, как будто бы с некоей ленцой. Но он вовсе не ленился. В нем была масса внутренней энергии, которую он выдавал как бы порциями, очень экономно. И когда все ожидали какой-то развязки, он выполнял ее блестяще. Он мог молчать в кадре, и все думали: «Что же скрывается внутри этого человека?» Как я уже говорил, он был коробочкой, ракушкой, в которую было интересно заглянуть. Он давал смотреть на свой внутренний мир через замочную скважину своего сердца. Когда он раскрывался, все восклицали: «Елки-палки, что же там происходит!» — «А вот что происходит, то и смотрите», — усмехался Андрюха и тут же закрывал коробочку.
Андрюха обладал, если можно так выразиться, голосом на правду. Он хорошо чувствовал текст, замечал фальшь и несостыковки. Поэтому каждый раз вносил какие-то изменения в сценарий. Он «переставлял кубики» для того, чтобы получалась та правильная, по его мнению, картинка, и в конечном итоге она оказывалась единственно верной. У него был потрясающий режиссерский талант. Жаль, что он не успел его реализовать.
Мы дружили семьями, встречались все вместе в свободное время, ездили на дачу. Тот промежуток времени (съемки сериала «Агент национальной безопасности». — А. В.) мы были как одно целое, как два брата-близнеца.
Он имел свое представление обо всем. Бывало, я говорил ему: «Андрюха, ты как рептилия двигаешься. У тебя старомодные понятия». — «Ничего ты не понимаешь! Это у тебя старомодные понятия, — возражал он и добавлял: — У меня есть чувство прекрасного». По ритму, по темпераменту мы были абсолютно разные люди и поэтому всегда дополняли друг друга. Кстати, мы оба любили оружие. Мы подарили друг другу столько ножей! Каких только ножей у него не было! И все время он их куда-то рассовывал: то там они у него лежали, то еще где-то. Помню, мы хвастались друг перед другом: «А я вот какой себе нож купил!» — «Ну и что? А я — вот какой!» Мы часто подходили к витрине оружейного магазина и рассматривали ножи, дарили друг другу книги о холодном оружии. Вот такая у нас была привычка, страсть — одна на двоих…
Недавно я вернулся со съемок «Ликвидации» — там Володя Машков развесил по всему вагончику фотографии Андрея. Я никак не могу поверить, что его больше нет. Такое впечатление, что он просто уехал куда-то на съемки. Я вижу повсюду его фотографии, о нем спрашивают люди, берут у меня интервью… А я думаю: «Ну вот, уехал Андрюха на другие съемки, снимается сейчас в другой картине. Придет время, я буду посвободнее, он будет посвободнее, и мы обязательно встретимся». Рано или поздно это, конечно, произойдет…
Кстати, в «Ликвидации» я играю плохого человека, и по сценарию именно я стреляю в Андрюху. Когда он открыл сценарий, прочел и спросил, кто играет его убийцу, он сказал: «Что? Мишка меня убивает? Не может такого быть! Да никогда он меня не убьет! Приедет, я ему устрою!» И он все ждал, когда я приеду, чтобы отснять этот эпизод. Но сначала отсняли Андрюшины эпизоды, а потом должны были снимать мои. Мы так и не встретились. Андрюха был прав…
Валерий Левушкин, артист, руководитель театра «Бим-Бом», продюсер спектакля «Новые русские мужики, или Мужчины на час»
Впервые я увидел Андрея в сериале «Агент национальной безопасности». Я посмотрел много серий, Андрей мне очень понравился. Конечно же это было задолго до того, как я решил сделать с ним спектакль.
Когда готовился спектакль, я раздумывал: кто же будет одним из трех главных героев? Решил найти Краско. Он в это время как раз оказался свободен и прилетел в Москву.
Почему мой выбор пал на него? То, что Андрей — великолепный актер, даже не обсуждается. Он мог сыграть все: и комедийные роли, и трагедийные. Именно поэтому я выбрал его. Как он сыграл майора Краснова в «Агенте…»! Он был великолепен в этом образе! Его образ вмещал в себя детали серьезности и вместе с тем комедийности, гротеска. При этом он не использовал никакие штампы, он просто играл самого себя, четко представляя, что он — майор нашей, российской службы безопасности. В роли Янычара в фильме «72 метра» Андрей вообще сыграл гениально, очень проникновенно! А вспомнить эпизод в «9 роте», когда он выходит в финале на полторы-две минуты!.. Его эпизод — венец всей картины.
Можно сказать, что наши дружеские отношения начались со встречи в аэропорту. Как-то так непроизвольно получилось, что мы сразу же сдружились. Во-первых, мы близки по возрасту. Во-вторых, оба достаточно компанейские. Отличия, пожалуй, заключались в том, что он сильно выпивал, а я — нет. Это послужило ему поводом подтрунивать надо мной.
Потом получилось так, что наше с ним знакомство совпало с новым поворотом в его личной жизни. По контракту я должен был предоставить Андрею квартиру в Москве (он приехал в Москву не на один-два дня, а на пять-шесть месяцев). Видимо, я был одним из первых, с кем он познакомил свою новую гражданскую жену — Свету Кузнецову. Познакомил открыто, не стесняясь. Я ничего не знал о личной жизни Андрея и был для него, так сказать, белым листом. Я подружился со Светой — она тоже очень компанейский человек. Мы часто встречались все вместе, почти каждый день (за исключением тех дней, когда Андрей уезжал на съемки), вместе ездили отдыхать. Когда я впервые увидел Свету, подумал: какой веселый белый мышонок, все время щебечущий… Главное, что они нашли друг друга и были все это время счастливы, и я могу это подтвердить.
