Павел Батов - В походах и боях
В воздухе стоял несмолкающий рев разрывов снарядов и мин. Земля вздрагивала. Фашистские самолеты эшелонами по сорок — шестьдесят бомбардировщиков начали удары по переправам. На ЦП армии представитель 16-й воздушной армии передавал по радио: «Сокол-2», «Сокол-2»… все истребители в квадраты двенадцать — четырнадцать — пятнадцать».
Наше решение — огонь всей артиллерии по танкам, бомбить танковые труппы врага с воздуха.
— «Сокол-2», «Сокол-2», два полк-вылета в квадраты… — снова дает целеуказание представитель 16-й воздушной. Командующий артиллерией вторит ему:
— «Европа», «Европа», открыть огонь по участкам сто два, сто шесть, сто десять!
Это вызывается дальнее огневое воздействие артиллерии Резерва Главного Командования.
По ударной группировке врага бьет вся армейская, корпусная и дивизионная артиллерия. На плацдарме у нас был создан мощный барьер из противотанковых орудий, установленных в глубине обороны. Все они стояли на прямой наводке. На них и напоролся враг. Всюду горят танки, но их много, и уцелевшие продолжают рваться вперед. Противник рассек стык 193-й и 354-й. Левофланговый полк у Фроленкова раздроблен на группы. Немецкие танки — в глубине первой полосы обороны. Подвижные отряды наших саперов ставят мины. (Это был подвиг инженерных войск шестьдесят пятой: при отражении контрудара подвижные отряды заграждений установили без малого пятьдесят тысяч противотанковых мин, действуя буквально под носом врага. До 80 немецких танков подорвалось на этих минах. Неплохой результат!..)
Замысел немецкого командования был ясен: ударом бронированного кулака разорвать центр нашего боевого порядка, выйти к реке, а затем по частям уничтожить войска 18-го и 46-го корпусов. Пока что противник наносил по ним с фронта сковывающие удары. Главная опасность нависла в полосе 105-го корпуса генерала Алексеева.
Чтобы остановить противника, решаю вывести на вторую полосу обороны 44-ю гвардейскую дивизию 44-ю бригаду Донского корпуса, только что укомплектованную новыми тяжелыми танками. Сюда же брошены подходившие фронтовые противотанковые резервы. Герои-гвардейцы я танкисты приняли на себя всю силу удара и заставили в тот тяжелый момент врага отступить. Передо мною письмо бывшего офицера штаба 354-й дивизии капитана В. В. Гречухи (ныне он полковник и продолжает службу в Советской Армии): «…Даже бывалые воины никогда еще не слышали такой мощной артиллерийской подготовки, которой немцы начали свой: контрудар. В течение нескольких минут проводная связь дивизии с полками и батальонами была нарушена. На некоторое время управление войсками потеряно. Радиостанции работали с перебоями.
Из-за леса Буды Цепелинске показались вражеские танки. Вскоре выяснилось и направление ударов — главный наносился в стык нашей и 193-й дивизий. Один батальон 1199-го полка не выдержал, отошел. Начался отход обоих батальонов первого эшелона 1201-го полка. Вот-вот танки прорвутся и выйдут к реке. Путь врагу преградили наши батареи прямой наводки. Прямо скажу, в первые часы боя прямая наводка нас спасла.
К десяти утра немцы подошли ко второй позиции нашей обороны, ее передний край проходил по западной окраине местечка Дзерженин. В одном из каменных подвалов разместился пункт управления оперативной группы дивизии во главе с заместителем генерала Джанджгавы подполковником Воробьевым. Точнее, в подвале были только два офицера штаба дивизии и связисты, а сам тов. Воробьев бегал вдоль траншей, останавливая отходившие подразделения.
По существу, здесь на одной линии заняли оборону пехота, орудия прямой наводки и батарея самоходных установок. Били все одновременно по танкам и пехоте врага, показавшимся на гребне. Противник с ходу не сумел прорвать вторую позицию, но подошел к ней вплотную. Самое критическое время было с 12 до 16 часов. Враг все еще пытался ударом на всем фронте выйти к реке. Вот в это время внимание всех привлек сильный шум моторов и длинные пулеметные очереди. Вереницы трассирующих пуль свистели над головами нашей пехоты. Шли наши тяжелые танки! Вот они поравнялись с пехотой, остановились. Из открытого люка одного танка взлетела серия зеленых ракет. Грянул мощный залп. Несколько танков противника запылало. Огневой бой длился минут сорок. Уцелевшие вражеские танки начали отход. Немцы поняли, что не могут поразить наши новые боевые машины, имеющие мощную броневую защиту. А наши САУ из своих 152-миллиметровых пушек с дальностью прямого выстрела два километра насквозь прошивали немецкие «тигры» и «пантеры».
Потом к нашим позициям подошли гвардейские истребительно-противотанковые батареи и пехота 44-й дивизии. Истребители стали на позиции непосредственно за первой траншеей, рядом с пехотой. «Гвардейцы умирают на лафетах, но врага не пропускают» — таков был их боевой девиз.
Опишу бой первой батареи 1956-го истребительного противотанкового полка, которой командовал старший лейтенант Сахнов. Командир батареи выдвинул вперед, к «квадратной роще», взвод лейтенанта Беззубова. Едва успев развернуться, расчет старшего сержанта Кочетова открыл огонь по наседавшим немцам, с первых же выстрелов запылал вражеский танк. Немецкая пехота пыталась обойти расчет. На помощь артиллеристам пришли стрелки-гвардейцы из 44-й дивизии. Залегли за деревьями и не пропустили автоматчиков.
Уже три танка поджег героический взвод. Наводчик Обледов с раздробленной разрывной пулей рукой не отходил от орудия. Он наводил его одной рукой.
Снова гитлеровцы идут в атаку. Под сильным огнем место выбывших из строя занимают боевые товарищи. У некоторых пушек осталось по два-три бойца. Ранен командир взвода лейтенант Беззубов. Прямым попаданием разбито орудие старшего сержанта Кочетова, сам он сражен осколком. Оставшиеся в живых рядовые Аммухамедов и Кучмеев отошли к соседнему орудию старшего сержанта Конькова (это было орудие из 5-й батареи 1184-го истребительного противотанкового полка).
Коньков в ту пору остался один, сам заряжает, сам берет врага на прицел. Аммухамедов и Кучмеев заменили его погибших товарищей. Теперь их трое. Восемь танков и до батальона пехоты движутся на их позицию. С третьего выстрела Конькова загорелся головной танк «тигр». Огонь перенесен на второй танк, и вот он тоже подбит. Остальные вражеские машины повернули обратно, а наш замечательный артиллерист, не теряя времени, бьет уже по пехоте.
Забегу вперед и скажу, что сутки спустя Коньков снова со своим орудием вступил в единоборство с немецкими танкистами и вновь вышел победителем. В наградном листе читаем: «На орудие Конькова двигалось 5 танков и до роты пехоты с левого фланга. Развернув орудие, старший сержант со второго выстрела поджег головной танк,» остальных заставил отойти, после чего перенес огонь на пехоту, расстреливая ее с дистанции 200 метров. В результате боя было уничтожено; один танк, два станковых и два ручных пулемета, свыше пятидесяти вражеских солдат».
