Павел Басинский - Горький
Будберг: «В это время вошел, выходивший перед тем, П. П. Крючков и сказал: „Только что звонили по телефону — Сталин справляется, можно ли ему и Молотову к Вам приехать?“ Улыбка промелькнула на лице А. М., он ответил: „Пусть едут, если еще успеют“».
Улыбка или усмешка?
Будберг: «Потом вошел А. Д. Сперанский со словами: „Ну вот, А. М., Сталин и Молотов уже выехали, а кажется, и Ворошилов с ними. Теперь уже я настаиваю (курсив мой. — П. Б.) на уколе камфары, так как без этого у вас не хватит сил для разговора с ними“».
Только что доктора сказали жене, что «дальнейшее вмешательство бесполезно». Только что они (посовещавшись, и Сперанский не мог оставаться в стороне) согласились не мучить больного «понапрасну». И вот — «уже я настаиваю».
После этого жутковатое голосование, которое предложил Горький, выглядит совсем по-другому. Позвольте… Не разыгрывал ли Старик перед всеми трагикомедию?
Старик — прозвище Горького среди молодых советских писателей. В «семье» его называли ласково-насмешливо: Дука. «Старик» — одна из лучших пьес Горького. В ней хитрый и коварный старец, похожий на главного персонажа повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели» Фому Опискина, пытается обмануть обитателей имения. Есть Старик и в одном из лучших рассказов Горького двадцатых годов — «Отшельник», где герой проповедует всеобщую любовь и жалость к людям. Вообще, образ Старика, то злого, то доброго, но неизменно знающего о людях нечто такое, чего они сами в себе не понимают, начиная с Луки в «На дне», прошел через все его творчество.
Не издевался ли Горький над пошлым апофеозом казенщины, в который превращалась его кончина?
«ПРОТОКОЛ
заседания комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу Бухарина и Рыкова
27 февраля 1937 года
Присутствовали:
Тов. МИКОЯН — председатель.
Члены комиссии: т. т. Андреев, Сталин, Молотов, Каганович Л. М., Ворошилов, Калинин, Ежов, Шкирятов, Крупская, Косиор, Ярославский, Жданов, Хрущев, Ульянова, Мануильский, Литвинов, Якир, Кабаков, Берия, Мирзоян, Эйхе, Багиров, Икрамов, Варейкис, Буденный, Яковлев Я., Чубарь, Косарев, Постышев, Петровский, Николаева, Шверник, Угаров, Антипов, Гамарник.
Слушали:
Т. Ежова — об исключении Бухарина и Рыкова из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и предании их суду Военного Трибунала с применением высшей меры наказания — расстрела.
Членами комиссии были внесены следующие предложения: (вся фраза в машинописи зачеркнута. — П. Б.)
2. (такая нумерация в черновике документа. — П. Б.) т. Постышев — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и предать суду, без применения расстрела.
3. т. Будённый — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и предать суду с применением расстрела.
4. т. Сталин — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), суду не предавать, а выслать (последнее слово зачеркнуто. — П. Б.).
5. т. Мануильский — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду и расстрелять.
5. (очевидно, случайный повтор номера. — П. Б.) т. Шкирятов — исключить из состава ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду, без применения расстрела.
6. т. Антипов — то же.
7. т. Хрущев — то же.
8. т. Николаева — то же.
9. т. Ульянова — за предложение т. Сталина.
10. т. Шверник — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду и расстрелять.
11. т. Косиор — исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду, без применения расстрела.
12. т. Петровский — исключить из состава ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду, без применения расстрела.
13. т. Литвинов — то же.
14. т. Крупская — за предложение т. Сталина.
15. Косарев (буква „т“. — товарищ — пропущена. — П. Б.) исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б), предать суду и расстрелять.
16. т. Якир — то же.
17. т. Варейкис — за предложение т. Сталина.
18. т. Молотов — за предложение т. Сталина.
19. т. Ворошилов — за предложение т. Сталина.
Постановили:
1) Исключить из состава кандидатов ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) Бухарина и Рыкова; суду их не предавать, а направить дело Бухарина и Рыкова в НКВД.
2) Поручить комиссии в составе т. т. Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна и Ежова выработать на основе принятого решения проект мотивированной резолюции».
Это решение было принято через полгода после смерти Горького. «Хозяин», выходит, был из всех самый «милосердный». Но спустя еще год с небольшим Бухарина и Рыкова расстреляли. А с ними Крючкова, Левина и Ягоду. Врач Плетнев получил 25 лет, но в 1941 году в лагере тоже был расстрелян.
Дело врачей
П. П. Крючков: «Если бы не лечили, а оставили в покое, может быть, и выздоровел бы». Доктора виноваты?
Известно, что Сталин не любил врачей. Если Ленин не признавал врачей-«большевиков», предпочитая швейцарских профессоров[51], то Сталин вообще их не любил.
Во-первых, он решительно не доверял врачам, поскольку патологически боялся быть залеченным до смерти. От простуды спасался народным средством: ложился под бурку и потел.
Во-вторых, медики (и это самая неприятная сторона их профессии) каждому человеку с возрастом сообщают о его здоровье и жизненных перспективах всё менее и менее утешительные вещи. И вот за это товарищ Сталин особенно их не любил.
Знаменитое «дело врачей» началось, собственно, с профессора В. Н. Виноградова, который во время своего последнего визита к Сталину в 1952 году обнаружил у него ухудшение здоровья. Сталин пришел в бешенство. А недовольство Сталина врачами стали активно прорабатывать в МГБ (Министерство госбезопасности), где один из следователей — Рюмин — решил сделать карьеру. Предвосхищая желание Сталина, органы готовили громкое «дело» о «медицинском заговоре».
Почему из докторов, которые лечили Горького, пострадали Л. Г. Левин, Д. Д. Плетнев и А. И. Виноградов, умерший в тюрьме еще до суда (не путать с упомянутым В. Н. Виноградовым, который в 1938 году входил в состав экспертной комиссии, помогавшей расправе с его коллегами, а затем стал личным врачом Сталина)? Почему не осудили видного терапевта, заслуженного деятеля науки, профессора Георгия Федоровича Ланга, «под непрерывным и тщательным врачебным наблюдением» которого пребывал якобы умерщвленный докторами писатель? Имя Г. Ф. Ланга, как и затем расстрелянного Л. Г. Левина, стоит в газете «Правда» от 6 июня 1936 года под первым сообщением о болезни Горького. Но если профессор Ланг «непрерывно и тщательно», как утверждает «Правда», наблюдал за состоянием Горького, то он фактически наблюдал за тем, как Л. Г. Левин безжалостно «убивал» писателя «неправильным лечением», в чем Левин признался на суде.
