Максим Макарычев - Валерий Харламов
Самым памятным турниром для Владимира Винокура стали Олимпийские игры в 1980 году, куда он отправился в составе группы поддержки советской сборной. «Это знаменитая история, я даже ее Владимиру Владимировичу Путину рассказывал, когда было обсуждение фильма “Легенда № 17” в Сочи на премьере фильма, — вспоминал он. — В 1980 году случилось откровенное недоразумение. Наши ребята-хоккеисты взяли “серебро” в Лейк-Плэсиде. Мы находились на трибуне — Лещенко, я, Кобзон и Евгений Павлович Леонов, наш великий артист. Было жуткое ощущение. Наших хоккейных монстров, лучших в мире, размотали эти американские студенты. И Валера не пошел на награждение. Валера к нам пришел на трибуну без коньков. Снял форму и пришел к нам, зрителям, на трибуну. Я спросил у него, почему он не пошел на награждение. Валера, очень расстроенный, сказал: “Знаешь, я не люблю получать серебро. Это для меня позор”… Ребята жили в тюрьме для малолетних преступников. Она была новая, только что выстроенная. И Валера после заселения сказал: “Вот приедете к нам в тюрьму выступать, привезите с собой чего-нибудь”. Так вот мы в эту тюрьму на 23 февраля пронесли в сумках двадцать бутылок водки — Кобзон, Лещенко, я, Евгений Павлович Леонов и Людмила Сенчина. С нами был пианист Лёва Оганезов. Мы пронесли по три-четыре бутылки водки каждый. Тихонов не понимал, почему все такие веселые и праздничные в этой тюрьме в этот день».
— После проигрыша пронесли? — уточняю я у него.
— Да, у них матч с американцами 22 февраля был, а мы 23-го давали концерт в тюрьме в честь Дня Советской армии и Военно-морского флота. Откуда-то в этой тюрьме нашли и притащили старое пианино. Часа три длился концерт. Валерка тогда подарил мне куртку «Кох» красную. Сказал слова памятные: «Артист не должен мерзнуть и всегда должен быть хорошо одетым». Я потом эту куртку брату Борису подарил.
Позже выяснится, что куртка была как раз на Харламова: ее подарила ему одна из фирм в рекламных целях. Но Валерий Борисович пошел в офис и специально, чтобы куртка подошла Винокуру, попросил его размер. Еще раньше он подарил артисту специальный чемодан для концертного костюма, сказал, улыбнувшись и похлопав по плечу: «Ты забыл, что театр начинается с вешалки?!»
— А закуска была? — еще раз спрашиваю у Винокура подробности того «необыкновенного концерта».
— Ну, какая закуска, — улыбается Владимир Натанович, — сухой паек, они же централизованно питались. Была там, в тюрьме, столовая большая, были какие-то сэндвичи на скорую руку. Жили они в камерах по двое, а в одиночках жили только министр спорта, Павлов Сергей Павлович, и Тихонов. Валерка, по-моему, жил с Лутченко или с Михайловым. Мы успели «размяться» до того, как концерт начался, махнули по стопочке. Ребята, конечно, сильно переживали то злосчастное поражение. Дали ребятам «допинг», правда, поздний, они махнули. Немного освободились от жутких мыслей о проигрыше, потому что для них это была сильнейшая трагедия. Такой у нас необычный праздник получился 23 февраля 1980 года.
После провала на Олимпиаде-80 Тихонов начал чистку в рядах сборной. У него состоялся очень серьезный разговор с хоккеистами. Шестерых из того состава Тихонов не взял на первый после Игр турнир в 1980 году — Кубок Швеции. Не взял капитана команды Валерия Васильева, хотя изменить это решение его долго просило большое руководство. Тихонов твердо стоял на своем, откровенно нарушив те указания, которым должен был следовать любой спортивный руководитель. Он поставил свой ультиматум: заявил, что немедленно уйдет из сборной, если проиграет Кубок Швеции. К счастью для наставника, турнир этот советская команда убедительно выиграла. Вскоре после этого в ЦК КПСС состоялось большое совещание по вопросам будущего советского футбола и хоккея. Председатель Спорткомитета СССР Павлов тогда сказал: «Здесь сидит один из тренеров, который не подчинился указаниям руководителей Спорткомитета и ЦК КПСС. Это Виктор Васильевич Тихонов. Я считаю, что только так и надо руководить».
Вот тогда Тихонов и решил окончательно, что нельзя полагаться на «палочку-выручалочку» в лице первой тройки. В новом хоккейном сезоне первое звено уже не играло в своем привычном, «золотом» составе. На первом после Олимпиады турнире в звене с Борисом Михайловым и Валерием Харламовым Владимира Петрова заменил Владимир Крутов, отлично проявивший себя на Олимпиаде. В этих четырех играх тройка смотрелась уверенно, забросив шесть шайб. Владимира Петрова до конца 1980 года Тихонов пробовал в различных сочетаниях в сборной: с Шалимовым, Шепелевым, Капустиным и другими. Но к испытанным партнерам уже не поставил. Борис Михайлов покинул ЦСКА в декабре 1980 года. Так прекратила свое существование легендарная первая тройка.
«Думаю, что их первая тройка в 1981 году не имела перспектив. Борису Петровичу уже было тридцать пять лет, Петрову чуть поменьше. Если бы они выиграли в 1980 году в США, это был бы фурор. Ушли бы на волне, на подъеме, а получилось так», — полагает Григорий Твалтвадзе.
Как в сборной СССР, так и в ЦСКА Виктор Тихонов видел Валерия Харламова в роли наставника молодых хоккеистов. «Когда началось обновление команды, тренеры рассчитывали на Харламова, и это были не теоретические расчеты, не абстрактные планы. Считаю, что минимум два-три года Валерий мог бы еще играть в ЦСКА. Он был очень добр душевно, и ребята к нему тянулись. Практика уже показала, что Валерий прекрасно играет с молодыми. Я беседовал с ним накануне нового сезона, он понимал меня и соглашался опекать молодых армейцев. Валерий старательно готовился к новому сезону. Он отлично сыграл в нескольких матчах турнира в Италии, где определялся новый владелец Кубка европейских чемпионов и где ЦСКА тем летом в одиннадцатый раз завоевал этот почетный трофей», — писал Виктор Тихонов в своей книге.78
Но сезон 1980/81 года стал последним в хоккейной карьере Валерия Харламова. Свою последнюю шайбу в чемпионате СССР он забросил 14 мая 1981 года в ворота московского «Динамо». Из-за серьезной травмы он пропустил почти половину сезона. В итоге Харламов не попал на чемпионат мира в Швеции, который стал триумфальным для его друга Александра Мальцева, признанного лучшим нападающим турнира. Напротив, это первенство стало последним международным турниром для Владимира Петрова по причине, которая по нынешним временам кажется несерьезной. А тогда выдающемуся игроку не простили вольного поведения.
История была такая. Каждый раз, когда хоккеисты сборной СССР выходили из отеля в Стокгольме, к центральному входу подъезжал дорогой автомобиль «порше», раскрашенный в цвета флага Советского Союза. За рулем сидела обаятельная дама в маечке и кепке с надписью «СССР». После последней победной игры хоккеисты наполнили кубок шампанским. Администратор сборной Анатолий Сеглин незаметно добавил туда водки. И вот когда игроки вышли на улицу, то возле гостиницы снова увидели тот самый «порше». Владимир Петров, опередив всех игроков, попросил девушку подвинуться и сел за руль. На втором вираже вокруг клумбы у отеля полицейский патруль остановил «порше», и Петров был отправлен в околоток. Хоккеиста отпустили только утром, объявив ему запрет на въезд в страну в течение нескольких лет. Для Тихонова это был хороший повод убрать из состава ЦСКА центрфорварда великой тройки. Вскоре Владимир Петров уехал играть за ленинградский СКА, а Валерий Харламов стал готовиться к Кубку Канады 1981 года, который он хотел провести на высокой ноте, чтобы, скорее всего, поставить замечательную точку в своей блистательной международной карьере. На родине хоккея с шайбой, где его так любили. Но — не случилось.
