Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI
Напрасно гитлеровское министерство пропаганды в течение 1935 года истратило 360 тысяч песет на подкуп 22 испанских газет. Напрасно агент рейхсвера Гунц, живший в Барселоне под видом представителя небольшой фирмы, вместе с германскими консулами тайно снабжал заговорщиков оружием. Напрасно Гитлер обещал оружие, деньги в долг и в кредит генералу Санхурхо, одному из главарей заговорщиков, а португальский диктатор Салазар всеми силами содействовал переброске оружия через границу. Напрасно за три дня до мятежа Муссолини направляет в Испанское Марокко эскадрилью тяжелых бомбардировщиков. Мятежники бессильны подавить волю народа. Они биты!
Тогда начинается фашистская военная интервенция.
Гитлер и Муссолини 18 ноября провозглашают мятежника Франко законным правителем Испании, а Леон Блюм первый бросает лозунг о невмешательстве в испанские события. Тыл Испанской республики — сухопутная граница — предательски закрывается, а морские порты — тыл мятежников — широко открыты для щедрой помощи со стороны фашистских государств.
В Кадиксе 30 ноября немецкие суда высаживают первые 6 тысяч солдат рейхсвера, переодетых в форму испанских фашистов, затем прибывают итальянцы. В Испанию непрерывным потоком идут немецкие и итальянские орудия, самолеты, танки, снаряды. Характер войны меняется: испанские мятежные войска растворились в массе немецких и итальянских войск, началась война фашистских государств с демократической Испанией, которую завоевывают для своего испанского ставленника германские и итальянские войска. Вместе с иностранными захватчиками наступают марокканцы и Иностранный легион, а позади армии чужестранцев движутся банды палачей — испанских фалангистов. Фалангисты убивают рабочих, крестьян, интеллигентов, мужчин, женщин, стариков и детей. Расстреливаются все взятые в плен военнослужащие правительственной армии, расстреливаются все, кто плохо одет, у кого мозолистые руки, кого застают в бедных лачугах: их тоже считают пленными. Методическое и массовое истребление. Это война, до предела обнаженная классовая война. Через десять дней после начала восстания генерал Франко говорит корреспонденту английской газеты: «Если мой план не удастся, я подниму европейскую войну, если все пойдет хорошо — поставлю к стенке каждого второго испанца». Его военачальники это подтверждают. Кейно де Льяно: «Мы не побеждаем, а уничтожаем республиканцев». Ягуэ: «Некоторая медлительность нашего завоевания Испании имеет преимущество в том, что мы раз и навсегда чистим эту страну». Такого же мнения придерживаются и их учителя, вдохновители и подстрекатели: «Испанские генералы гарантию победы усматривают не в военных успехах, а, прежде всего, в планомерной и основательной чистке тыла. В освобожденных районах они с корнем вырывают марксизм и коммунизм» (орган германской фашистской партии «Der Angriff», 10 ноября 1936 года).
За линией фронта истребляется около полумиллиона человек.
Генерал Франко 16 августа 1936 года заявил иностранным корреспондентам: «Я никогда не буду бомбардировать Мадрид. Там живут невинные, которых я не хочу подвергать опасности». В половине двенадцатого ночи 29 августа авиация мятежников начинает первую варварскую бомбардировку мирного города. 39 дней бомбардировок! Непрерывные налеты немецкой и итальянской авиации. Тысячи тяжелых фугасных и зажигательных бомб! Некоторые самолеты с бреющего полета расстреливают женщин и детей, стоящих в очередях у булочных и продуктовых магазинов!
Над Мадридом бушует море огня: горят дворцы и жалкие домишки, всемирно известные картинные галереи и церкви, научные учреждения и больницы. В развалинах лежат целые кварталы. На тротуарах осколки оконных стекол, лежат друг на друге смертельно раненные прохожие. Толпы женщин и детей посыпаны с головы до ног белой штукатуркой и политы потоками своей и чужой крови! К городу интервенты подходят 6 ноября. В тылу наступающих колонн находится генерал Франко, при нем выписанный из Марокко чудесный снежно-белый арабский конь. Он ему нужен. К вечеру завтрашнего дня его превосходительство на белом коне въедет в освобожденный город! А сегодня к воздушной бомбардировке города присоединяется ураганный артиллерийский обстрел, затем следует всеобщий штурм. Огненный дождь. Город дрожит, под ним колеблется накаленная взрывами земля. День… другой… еще день… И свершается чудо — испанский трудовой народ останавливает вооруженных до зубов захватчиков!
С 6 сентября по 6 ноября фашистские войска продвигаются вперед со скоростью 6 километров в сутки. За следующий месяц, с 6 ноября по 6 декабря, они проходят всего по 2 километра!
По призыву Коммунистической партии Испании на смену раненым и павшим встают новые бойцы, ряды за рядами, каждый мужчина — солдат, каждая женщина — фронтовая сестра или боец.
No pasaran! Они не пройдут! Pasarenos! Мы пройдем!
Ван Эгмонт проснулся рано: 6 декабря вместе с бойцами интернациональной бригады ему предстояло выступить на передовую линию обороны и сменить один из батальонов 5-го полка испанской народной милиции на позициях около Французского моста.
Художнику удалось пробраться в Испанию недели две тому назад. Трудно было найти рыбачий баркас, хозяин которого согласился бы перебросить на испанский берег его и еще двух других добровольцев. Французские военные суда, сторожевые катера пограничников и морская полиция строго охраняли блюмовское «невмешательство». Захваченные суда отбирались, владелец разорялся, а команду отправляли в тюрьму. Но простые люди живут всюду, и, в конце концов, на рассвете туманного зимнего дня ван Эгмонт высадился на испанскую землю. Около недели он вместе с группой немцев, французов и англичан изучал устройство пулемета и практиковался в стрельбе. Наконец, 4 декабря новые бойцы прибыли в Мадрид и вблизи Мадридского парка разместились в гостинице напротив разрушенного вокзала «Аточа». День ушел на оформление документов и получение оружия.
Вечером, перед наступлением темноты, с крыши высотного дома на проспекте Гран-Виа новоприбывших ознакомили с обстановкой на передовой линии, и они с картой в руках осматривали широкую панораму обороны.
К этому времени мятежники уже занимали народный парк Каса-дель-Кампо, который отделяется от города узенькой мелководной речушкой Мансанарес. Она в некоторых местах похожа на узкий канал и значения естественной преграды не имеет. После разрыва бомб и снарядов каменные набережные осыпались, мосты провалились, и перейти на другую сторону реки по их обломкам казалось нетрудным делом. На левом берегу в развалинах домов засели патриоты, превратив каждый дом в крепость, и брать их удавалось ценой больших потерь и врукопашную: километров восемь набережной оставались неприступным рубежом, о который разбивались все волны атакующих.
