Федор Раззаков - Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Крамарову действительно было трудно подыскать себе жену, поскольку он хотел жениться непременно на иудейке. Эта идея пришла к нему в середине 70-х, когда он всерьез увлекся религией. Рассказывают, что тогда в него была влюблена одна женщина, которая была чуть старше его и любила так безумно, что даже попыталась покончить с собой, когда Крамаров отказался на ней жениться. А не женился он на ней по одной причине – она была русская.
Во второй половине 70-х Крамаров снялся всего лишь в четырех картинах: телефильме «12 стульев» (1977; слесарь-интеллигент Виктор Михайлович Полесов), художественных фильмах «Мимино» (осужденный), «Живите в радости» (мошенник Федырин по прозвищу Бацилла) (оба – 1978), «Новые приключения капитана Врунгеля» (1979; гангстер Свирепый Гарри). Роль в последнем фильме стала 58-й по счету киноролью Савелия Крамарова в Советском Союзе.
Фильм Геннадия Васильева о капитане Врунгеле вышел на экраны страны в 1979 году и занял в прокате 23-е место (19,3 млн зрителей). Однако герой нашего рассказа с этой картины ничего не поимел – ему даже постановочных за нее не заплатили. Почему? К тому времени отношение к нему высокого начальства окончательно испортилось. Если раньше кое-кто в Госкино еще сохранял надежду на то, что Крамаров сумеет извлечь нужные выводы из происходящего, то в 1978 году и эти люди махнули на него рукой. Им стало известно, что актер всерьез увлекся религией, посещает синагогу. Поначалу это было расценено как очередная блажь звезды, но затем эти сомнения рассеялись. Например, актер мог прямо во время съемок уйти со съемочной площадки, чтобы помолиться. В пятницу вечером и в субботу он, как и положено истинному иудею, не работал и прямо заявлял об этом режиссерам, у которых снимался. Кто-то из них с этими причудами Крамарова соглашался, но большинство – нет. Всем окружающим было понятно, что следующим шагом Крамарова обязательно будет эмиграция. Так оно и вышло.
Крамаров начал прощупывать почву на предмет своего отъезда из страны в конце 70-х. Однако власти дали понять актеру, что в их планы подобный отъезд не входит. Тогда актер решился на отчаянный шаг. Он пришел в КГБ и спросил в открытую: «Почему мне не разрешают уехать? Ведь в Израиле у меня живет единственный родной для меня человек – мой дядя». В ответ ему сообщили: «Это не мы вас не выпускаем, а ваше непосредственное начальство – Госкино». Кажется, только после этого Крамаров впервые догадался, что побуждало киношное ведомство не выпускать его из страны. Ведь он снялся более чем в сорока фильмах, и, в случае его эмиграции, все эти картины должны были положить на полку. А поскольку большинство этих фильмов числились по разряду блокбастеров и приносили государству большой доход, прятать их было невыгодно.
Между тем положение Крамарова было более чем странным. Из страны его не выпускали, но и работу по специальности не предоставляли. Например, за период с 1979-го по 1981 год у него было всего лишь 12 съемочных дней. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, Крамаров ездит с концертными гастролями по стране. Но даже это не спасает его от уныния. Как вспоминает В. Стронгин:
«Ему всегда чего-то не хватало – новых ролей, элементарного личного счастья, любимой жены, ребенка и… своего бассейна, о котором он мечтал. «У меня однокомнатная квартира и машина – этим ограничено мое благосостояние, – как-то заметил он мне. – Неужели я не заслужил возможность на свои деньги купить двухкомнатную квартиру?!»
И все-таки из страны Крамарова выпустили. Произошло это в 1981 году. Что же этому предшествовало?
В начале года его пригласили с гастролями в Саратовскую область. У местной филармонии «горел» план, и они очень надеялись с помощью нашего героя хоть как-то исправить положение. И они его исправили. В сборной программе, которую составил режиссер Вишневецкий, Крамарову было отведено всего лишь 20 минут, но именно они и привлекли в залы толпы людей. Зрители, что называется, «висели на люстрах». Наш герой был безусловным фаворитом тех концертов, и, когда он выходил на улицы города, к нему навстречу сбегались толпы восторженных людей. Как вспоминал позднее Вишневецкий: «Первый концерт был в городе Марксе, не закрытом, а просто наглухо перекрытом. После концерта в кабинете худрука меня ждал «искусствовед в штатском». Начались расспросы о Крамарове, а я и сам толком не знал о его планах. Хотя и догадывался».
Наконец чашу терпения властей переполнил поступок, который совершил наш герой осенью 1981 года. Вместе со своим другом и соплеменником Александром Левенбуком он написал «Письмо президенту США Рейгану», в котором откровенно жаловался на свою судьбу. Мол, работать ему в СССР не дают, но и из страны не выпускают. Письмо было написано с юмором и в расчете на то, что в Америке его опубликуют. Так оно и произошло, поскольку американские идеологи использовали любой шанс в «холодной» войне, который уличал советские власти в ущемлении свобод. Сердобольные американцы, проживавшие в Москве, взялись доставить его по назначению, и вскоре его несколько раз передали по «Голосу Америки». Любому другому советскому человеку, совершившему подобный поступок, власти ни за что не простили бы этого, но Крамарова они тронуть не посмели. Более того, решили отпустить его восвояси.
Отъезд Крамарова из СССР произошел 31 октября 1981 года. Провожать его хотели прийти друзья и знакомые, однако он попросил их не делать этого. «Вас обязательно всех возьмут на заметку», – резонно заметил он. Поэтому в аэропорт он приехал практически один. В руках у него были два небольших чемоданчика с вещами, на голове кепка, в которой он снимался в самой любимой своей картине – «Друг мой, Колька» (она была его талисманом). Весь свой антиквариат и другие вещи, которые ему не позволили вывезти из страны, он оставил своей бывшей жене Маше.
Через несколько часов полета Крамаров был уже в Вене, где его встретил известный импресарио Виктор Шульман. Как и было обговорено заранее, он организовал гастроли Крамарова в Европе, которые прошли довольно успешно. Каждое свое выступление наш герой сопровождал словами: «В России я снялся в более чем полусотне фильмов и всегда играл пьяниц, хулиганов и дураков. Поэтому мне очень приятно, что вы меня встретили как родного».
Пожив некоторое время в Италии (этот период наш герой позднее назовет одним из самых счастливых в жизни, своего рода «римские каникулы»), Крамаров уехал в США. Он приехал в Нью-Йорк, где его тепло встретила еврейская община. Все тот же Шульман заключил с ним контракт на ряд выступлений не только в Америке, но и в Канаде, Австралии, Израиле. Гонорары от этих выступлений помогли актеру лучше обустроиться в США.
