Коллектив Авторов - Горячие точки
Вертолетчики, которых собрали в Грозном в один мощный, но в данном случае бесполезный кулак?
Или, может, солдат, который заправляет вертолеты, не накануне операции, а когда войска уже идут в атаку?.
Но делать нечего – завтра, так завтра. У нас дюжина кассет, три аккумулятора. Вот только к ночевке под открытым небом мы заранее не готовились. Одеты по-летнему, еду и воду с собой не брали.
Ну да не бросят, мы же все-таки гости. Гостям – самое теплое одеяло и самый толстый шмат сала.
Что будет завтра?Туман стремительно заволакивает нашу высотку. Группы, разбросанные в округе, выходят на связь с «ноль первым» и докладывают о занятии позиций и подготовке к обороне. К счастью, все на своих местах. Только группу капитана Козлова из-за ухудшения погоды вертолет подсадил к нам. Группа ушла на свою точку пешком, и уже через час капитан доложил по рации, что сидит на месте. На плохом для ночлега месте: склон и всего одна саперная лопатка на всех, особо не закопаешься.
Нам повезло больше. На Шариламе три штыковые лопаты. Солдаты принялись резать дерн и складывать из него невысокие стенки. Получилось укрытие, которое ночью спасет от ветра, а может быть, и от пули. Можно будет даже развести костер, он будет незаметен со стороны.
Мы с оператором замерзли и пошли вместе с бойцами долбить в каменистой земле окоп. За час мы углубились всего на два штыка. Зато вспотели. Авианаводчик сказал, что Щур из Ботлиха хотел забросить нам сюда продукты, но «вертушка» в тумане нас не нашла и вернулась обратно.
Что будет дальше? Как теперь угадать развитие событий?
А что если боевик, не будь дурак, вместо панического бегства попрет там, где его меньше всего ждут – то есть прямо на нас? В таком тумане можно незаметно подойти на расстояние удара прикладом.
А что если туман ляжет на нашу горку на неделю?
Пока погода не улучшится, сюда не прилетит ни один вертолет. Ни поддержать огнем, ни завести продукты, ни даже эвакуировать раненых. Точно так же, в 94-м в Таджикистане погибла ушедшая в горный рейд группа пограничников. Подорвавшись на растяжке, сразу погибло двое. А остальные умирали от потери крови четверо суток, пока за ними смогли прийти вертолеты.
Западный ветерОдин за другим «борты» возвращались в Ботлих. Командир эскадрильи подошел к Щуру, который, казалось, и не уходил со взлетки.
– Вот здесь и здесь, – летчик ткнул пальцем в карту, – сплошной туман. Его несет с запада. Сильная облачность. Я пытался ее пробить, но даже у Шарилама нижний край уже стелется прямо по низине.
Западный ветер в этих местах никогда не приносит ничего хорошего. Он загоняет в тупики ущелий те испарения, которые подымаются с высокогорных залитых солнцем лугов. И это будет длиться до тех пор, пока или ветер не переменится, или все дожди не выльются.
До тех пор – это сколько: неделю, две?
«Вертушки» сегодня работать не будут. Сейчас они уйдут в Грозный и ждать погоду будут там. Если даже случится чудо и завтра над Шариламом на часок вдруг выглянет солнце, они просто не успеют этим воспользоваться.
А здесь, в Ботлихе, солнце всегда. И даже трудно себе представить, что совсем рядом, всего в нескольких минутах полета, грозные горы заволакивает непроглядный туман, который на утро может запросто лечь на землю снегом.
Щур вернулся в свой вагончик и включил телевизор. Как раз выпуск новостей. Интересно, кого здесь волнует расклад голосов в Думе или вопросы свободы прессы? Даже рассказы о Чечне уже набили оскомину. Конечно, это, как говорится, ближе к телу, но все равно, что такое война никто не расскажет. Это надо видеть самому. К тому же война затянулась и корреспонденты стали повторяться.
Вот прогноз погоды – это другое дело, это вроде как клуб кинопутешественников. Теперь даже говорят о погоде в Чечне. А то живешь тут, в Ботлихе, и понятия не имеешь, у кого снег, а у кого солнце.
Долгожданный прогноз погоды оторвал офицера от своих мыслей.
«Вести» передают: мощный атмосферный фронт, с дождями и снегом движется на восток.
А прямо на пути у стихии в горы выброшены двести человек – без палаток и теплой одежды, с продовольствием всего на одни сутки. И сейчас они отрезаны от всего мира...
Пакетик с глюкозойВсего за две недели до этого в буйнакскую бригаду на смену последним старослужащим пришли солдаты из учебки. Казалось бы, хорошо, свежие силы.
Но для большинства солдат этот выход в горы стал первым.
И так будет повторяться каждую весну и осень. Ведь это на флоте, как считается, постижение службы приходит через три года, а на войне это постижение вроде как и не нужно. Солдат увольняют в запас досрочно. Почти сразу после того как новички только начинают врубаться, что же такое – война. Они еще толком не научились бить врага, а сокращенный втрое срок их службы уже на исходе. Вставайте на их место, ротозеи, получайте глупые пули!
Понимая, что с профессиональными боевиками так воевать нельзя, командование Северо-Кавказского округа еще прошлой осенью обратилось в минобороны с фантастическим предложением – не увольнять срочников до конца боевых действий. Тогда они наберутся опыта и перестанут погибать от собственной глупости.
Но Москва ограничилась полумерами: солдат стали отправлять на войну после учебки. И опыта службы не густо, и служить им остается совсем чуточку.
Безклубов пошел проверять, как выставлено охранение.
О целях операции на время можно забыть. Сейчас самое главное – не дать застать себя врасплох.
– А этот окоп рыли в прошлый раз? – я указываю на углубление в земле прямо над обрывом.
– Только что. Видишь, земля свежая? Ты что, солдат, землю-то вокруг себя разбросал? А ну, прикрой дерном! – полковник сам берет большой квадратный пласт земли и укладывает его впереди окопа травой вверх. – Туман сойдет, боец будет как на ладони, ему и голову поднять не дадут.
– Здесь же обрыв, разве здесь кто-то пойдет?
– А как ты думаешь берут неприступные крепости?
Снова холодно. Сырой туман пробирает до костей. Вернувшись к достархану, командир вынимает из-под ОЗК вторую бутылку водки.
– Согрейся. – Оператору наливает больше. – Ты у нас парень штатский, тебе будет потруднее, чем нам.
Официально аккредитованные на войне телевизионщики всегда работают в условиях запланированного обеда, ночлега на свежих простынях и своевременного возвращения. Сейчас все это сорвалось. Саша Кисловский только что был занят съемкой и поэтому еще пышет теплом. Он прекрасно понимает, что мы «попали» и теперь у всех у нас одна судьба.
Командир опять пригласил «к столу» всех офицеров.
Даже не присев, все выпивают, и на земле рядом с первой укладывается вторая пустая бутылка. Стало теплее.
