KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента

Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Евгений Матонин, "Яков Блюмкин: Ошибка резидента" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Согласно донесению Бориса Левина в ОГПУ все это время Блюмкин то заряжал, то разряжал свой револьвер и говорил о самоубийстве. Женщины струхнули не на шутку — доллары, револьвер, разговоры о слежке и расстреле… В общем, они облегченно вздохнули, когда вечером 15-го Блюмкин ушел. Чемодан и портфель он оставил. Часа в два ночи к Идельсон явился какой-то человек по фамилии Варьян с запиской от Блюмкина. Он забрал чемодан и портфель, написав расписку, и удалился.

История с чемоданом и долларами — наверное, самая загадочная страница жизни Блюмкина в последние его дни на свободе. Что это были за деньги? Для чего они предназначались? Откуда Блюмкин взял такую сумму? Кем был этот загадочный Варьян, который забрал чемодан и портфель с долларами и рублями? Точных ответов на эти вопросы до сих пор нет. Во всяком случае, в тех документах, которые доступны для исследователей. Можно только версии строить, что мы и сделаем чуть позже. Увы, в биографии Блюмкина это приходится делать часто.

Юлий Лабас утверждает, что позже в квартиру его матери пришли люди из ОГПУ. «Вошли: „Где здесь вещи Блюмкина?“ Студентки молча показали. Кто-то промямлил: „Он — больной. С головой непорядки“. — „А мы и пришли лечить! Показать, что у него в чемодане?“ Студентки хором запротестовали. Тем не менее чекисты открыли чемодан и показали… пачку долларов. Назавтра всех студенток вызвали в ОГПУ к Мееру (в обиходе Михаил. — Е. М.) Абрамовичу Трилиссеру. Взяли подписку о невыезде. Между прочим, уходя „за шинелью“, Блюмкин оставил в фальковской мастерской свое шикарное кожаное пальто „чекистского“ покроя… Через много-много лет мама с тетей подарили его бывшему директору ГОСЕТа Арону Яковлевичу Пломперу, вернувшемуся из лагерной отсидки». То есть тому самому Пломперу, который должен был доставить тайные послания Троцкого его родственникам, но так и не доставил.

А еще через неделю Идельсон и ее подругам по секрету сообщили, что Блюмкин на допросе рассказал, будто ворвался к ним в квартиру, угрожая оружием, и ни с кем из них не общался. А значит, к ним никаких претензий не будет. Если так, то в некоем благородстве Блюмкину не откажешь. Ну а что? Ему тоже были свойственны «души прекрасные порывы».

«Я ведь знаю, что ты меня предала». Арест

Что касается времени телефонного звонка Блюмкина из квартиры Фалька Лизе Горской, то здесь Юлий Лабас не точен — он звонил ей не под утро, а накануне, поздно вечером.

Лиза указала в рапорте на имя Трилиссера, что Блюмкин звонил ей «вечером, часов в 11». Об этом звонке она сразу же доложила начальству. Блюмкин просил ее с ним встретиться, говорил, что ему тяжело погибать от своих же товарищей и что он решил на время исчезнуть, чтобы всё обдумать. Она согласилась.

Все же Блюмкина до последнего момента мучили сомнения. Судя по сохранившимся документам, он переживал не только из-за себя, но и за то дело, в которое вложил столько труда и нервов. Что будет с его резидентурой на Ближнем Востоке? Как сложатся после его побега судьбы ее сотрудников? Например, Ирины Великановой, которая под его личным влиянием решила попробовать себя на нелегальной работе? Не случайно несколько дней подряд Блюмкин писал большое письмо-исповедь на имя Трилиссера. Это 26-страничное послание на тетрадных листах в клеточку было приложено к его делу. Правда, как уже говорилось, сохранилось оно, начиная с девятой страницы.

В письме Блюмкин в оптимистических тонах обрисовал положение своей резидентуры на Ближнем Востоке. Если же Центр вдруг решит прикрыть «константинопольскую крышу», советовал сделать это с помощью Николая Шина, «героически преданного делу человека». Затем он перешел к финансовым делам, так как не успел представить Трилиссеру отчета о своих расходах. «Это обстоятельство, — писал Блюмкин, — может привести к чисто умозрительному заключению, почти неизбежному в обстановке подозрений, которые против меня вспыхнут, нет ли каких грехов по части денег… Если бы я был так чист и безупречен политически, как я был в деньгах (выделено Блюмкиным. — Е. М.), то совесть моя была бы спокойной».

Далее Блюмкин подробно описал, на что уходили деньги. Затем перешел к истории своей измены и связей с оппозицией. Фрагменты этой части письма не раз цитировались выше.

Он положил письмо в конверт, конверт — в пакет. Туда же — свой персидский паспорт, удостоверение сотрудника ОГПУ, другие документы. Все это он хотел оставить для чекистов, которые станут искать его после побега. Затем он отправился на встречу с Лизой.

Когда Блюмкин договаривался о встрече с Лизой Горской, он, похоже, был уже настолько растерян и подавлен, что забыл элементарные правила конспирации. Они встретились во дворе дома, где жил Фальк и в квартире которого находился чемодан с долларами. А может быть, Блюмкин действительно не мог представить, что Лиза его предаст?

Она начала снова его убеждать, чтобы он пошел к Трилиссеру. Это продолжалось минут двадцать. Блюмкин колебался, возражал. Говорил, что лучше всего для него сейчас — это скрыться на пару лет. «Уеду на юг, — возбужденно делился он с ней соображениями. — У меня созрел замечательный план». И решил немедленно ехать на вокзал. Лиза согласилась проводить его.

Блюмкин предложил ей вместе с ним зайти в квартиру Фалька «за вещами». Надо понимать, за чемоданом с деньгами, вряд ли его беспокоило в тот момент оставленное там кожаное пальто. «В квартиру я, по указанию т. Трилиссера, отказалась пойти», — сообщала в донесении Горская. К тому времени она уже знала, что за Блюмкиным вот-вот приедут чекисты. Тогда он, явно заподозрив неладное, решил ехать на вокзал без вещей. «Мы вышли на улицу, мне пришлось сесть с ним в машину, — докладывала Лиза, — (т. Трилиссер дал мне указание не делать этого, но наши товарищи опоздали, и я уже остановить его не могла). Приехали на какой-то вокзал, где я надеялась арестовать его с помощью агента ТО[67] ОГПУ или милиционера».

«Какой-то вокзал» был Казанским. Блюмкин хотел сесть на поезд до Ростова, но поезд отправлялся только утром. Даже в этом ему перестало везти! «Кончено, — сказал он. — Раз я не уехал сейчас, то катастрофа неизбежна. От расстрела мне, видно, не уйти». И ведь как в воду глядел.

А чекисты запаздывали. Георгий Агабеков утверждал, что решение об аресте Блюмкина принималось так срочно, что не могли даже найти людей для операции. «Дело было ночью, часа в два, — писал он в воспоминаниях. — Искали кого-нибудь из начальников секторов для назначения на операцию, но никого не нашли, за исключением Вани Ключарева. Его и послали с несколькими комиссарами». Этот самый Ключарев был, по словам Агабекова, кассиром Иностранного отдела ОГПУ и находился с ним в приятельских отношениях. Он обычно сидел в своей крохотной комнате, уставленной несгораемыми кассами, и что-то заносил в ведомость «размером с хорошую московскую жилплощадь».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*