Аркадий Белинков - Юрий Тынянов
Следом за столкновениями в семье идут столкновения в лицее. Они связаны уже не только с тем, что характер и поступки мальчика вызывают раздражение окружающих, как это было в семье из-за того, что он вел себя не так, как подобает светскому дитяти, а с тем, что мальчик проявляет самостоятельность и отстаивает свое право на нее.
Самостоятельность, которую он отстаивает, - это "свой путь" в искусстве. Еще в "Кюхле" Тынянов пишет сцену, в которой Пушкин произносит многозначительные слова: "Каждый идет своим путем. У меня - свой, у тебя (Кюхельбекера.- А. Б.) - свой, а у Алексея Дамиановича, - и он исподлобья взглянул на Илличевского, - еще третий". О пути Алексея Дамиановича сказано с иронией. .Перед этим у Тынянова написано: "Но пресовершенный урод (Кюхельбекер.- А. Б.) с его уродливыми стихами больше привлекал Пушкина и Дельвига, чем совершенный Олосенька (Илличевский. - А. Б.) с его изяществом". Сам Пушкин в 1814 году говорит: "Пишу своим я складом ныне"*. "Свой путь", "свой склад" - это именно то, что Тынянов считал обязательной категорией в историко-литературном процессе.
* А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. 1, 1937, стр. 50.
Лицею посвящена вторая часть романа, почти равная двум остальным частям, вместе взятым. То, что роль лицея очень важна, подчеркнуто. Тынянов придает особое значение лицейскому периоду в жизни Пушкина, потому что в стихах Пушкина лицею уделено большое место и потому что в лицее написаны первые пушкинские стихи.
Главное, что выделено в лицее, - это то, что он учреждение "особое" (или "особенное") и "новое". "Особое" и "новое" соединяются. "Новое" учреждение связывается с "новыми" людьми, которых оно должно воспитать. Лицей был задуман для обновления всей государственной жизни. То, что "дело было новое и важности чрезвычайной", подчеркивается неоднократно. В лицее должны были воспитываться великие князья. Впервые в истории России великие князья должны получить не военное, а статское образование. Их товарищами станут молодые люди "всех состояний", из которых "со временем образуются помощники по важным частям службы государственной". У лицея тоже должен быть "свой путь", "свой склад". Это понимали все. Император "сказал вскользь Сперанскому о желательности нового, особого учебного заведения". Сперанский, давно думавший об этом, вернувшись из дворца, "своим ровным круглым почерком написал на листке: "Об особенном лицее..." "Учреждение особенное", требующее "особого попечения", было "новым делом". Для "нового дела" нужны "новые люди". "Нет людей... кроме разве малой горсти своих, нет людей... Старый люд погряз, новые - кто честен, тот бессловесен..."
Лицей был необходим. Он был необходим слишком разным людям, и поэтому причины необходимости были слишком разными. Разные необходимости разрушали первоначальный замысел, и окончательный проект приобрел очертания, мало имеющие общего с тем, что было задумано Сперанским.
Пройдя редакции императора Александра, начальника артиллерии Аракчеева, министра просвещения графа Разумовского и его друга - посла несуществующего сардинского короля графа Жозефа де Местра, проект претерпел характерные изменения, но искажен окончательно не был. Учреждение оставалось новым и особенным. Из идей Сперанского наиболее полное воплощение сохранили две: необычайно демократический состав преподавателей и совершенно неожиданный (может быть, даже для самого автора проекта) состав учеников. Смысл идеи Сперанского о "всех состояниях" заключался в первую очередь в том, чтобы уравнять разницу общественного положения воспитанников и создать иерархию способностей вместо иерархии происхождения. Когда выяснилось, что великие князья в лицее обучаться не будут, то, кто в нем будет обучаться, стало, по существу, безразличным. Поэтому питомцами лицея оказались дети дворян средней руки, и для этих детей вопрос о приоритетах знатности едва ли существовал. Генеалогические проблемы сами собой ушли на второй план, уступив место соперничеству в личных качествах. Но это уже произошло не по воле Сперанского и даже не по воле императора, а из-за дворцовых интриг, определивших волю императрицы. Идея Сперанского о равенстве всех состояний неожиданно обернулась равенством одного состояния, но не того, которого больше всего боялся Сперанский, а, скорее, того, на которое он больше, чем на другие слои дворянства, мог рассчитывать. Новое было, собственно, в том, что для занятия важнейших мест в государстве готовились не дети вельмож, а дети средних дворян. Питомцами лицея стали дети из семейств, уразумевших, что без столичного образования затрут, карьера не откроется, фортуны не будет, как не было фортуны им самим, отцам. Больше всех и беспокоились отцы, карьера которых не открылась и фортуны которым не было. Поэтому хлопотали о своих детях "сын голштинского капитана, впавшего в ничтожество сразу после падения Петра Третьего и добравшегося отлично-благородной службой до звания плац-майора; коллежский асессор; томский губернатор из духовных; князь-рюрикович, родовые поместья которого пошли с молотка еще до его рождения; бывший директор Павловского, которого Павел приблизил к себе накануне дня смерти и потому не успевший возвыситься, - все хлопотали о принятии сыновей в новое училище". А воспитывали детей дворян средней руки - дьячковы дети, дети которых вскоре войдут в историю под именем разночинцев*.
Столкновения Пушкина с лицейской администрацией и с товарищами происходят преимущественно на литературной почве. Но в романах Тынянова литературная почва никогда не бывает только литературной.
Еще в начале второй части, вскоре после приезда в Петербург и незадолго до поступления в лицей, до лицейских столкновений, происходит первая встреча со вторым из "трех царей", которых он "видел". "Видел я трех царей... второй меня не жаловал"**. Новые столкновения начинаются с воспоминаний о старых:
* См. об этом статью Виктора Шкловского "Роман Юрия Тынянова "Пушкин". "Литературный критик", 1937, № 8.
** А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. 15, 1948, стр. 129-130.
"Дядя уже давно встал и сердился: Александр, не спросясь, исчез неизвестно куда. Он начинал понимать Сергея Львовича, которому невмоготу было справиться с диким характером семейства...
- В полдень не ходи - государь гуляет в это время".
Александр не слушает дядю, ходит в полдень и встречается с государем. Встреча описана без подробностей. Пушкин в сцене только наблюдатель, но то, что Тынянов вводит эту сцену, конечно, не случайно. Сцена вводится в начале нового этапа в жизни героя, перед ней сказано:
"Детство исчезло...", и сразу же за ней идет воспоминание о встрече с Павлом.
