Алексей Лосев - Платон. Аристотель (3-е изд., испр. и доп.)
Ведь таким образом родина его была бы, насколько это зависит от него, предана. Мне же кажется, что, противозаконно попав в тюрьму, он мог бы /попытаться/ спастись каким бы то ни было способом. Однако я считаю, что все, сделанное им, и дурное /для него/ и неразумное является справедливым, так что опять-таки я не стал бы упрекать, что это произошло сверх /обычной/ меры. Ты сообщил мне, что все поклонники Сократа и философы ушли из Афин, боясь, как бы и с вами не произошло что-либо подобное. И вы сделали неплохо. Так вот и я, спасшись, до сего дня живу в Эгине; в дальнейшем я приду к вам и если мы сумеем сделать что-либо лучшее, сделаем.
17. ЭВТИДЕМ — ГИППОКРАТУ (?)(1) Зная, как ты относился к Сократу при его жизни и к нам, его друзьям, и что, естественно, ты удивился и пришел в негодование, если тот, кто спорил и с тобой, и с Продиком Кеосским, и с Протагором из Абдеры относительно нравственного совершенства, что оно такое и как оно может быть, и следует ли всем к нему стремиться, что этот, как самый негодный и самый непонимающий, что есть прекрасное и справедливое, как по отношению к богам, так и по отношению к людям, был казнен по усмотрению одиннадцати, я тебе и написал, узнав, что ты находишься дома в Хиосе, относительно того, что произошло потом, чтобы ты мог этому порадоваться. (2) Ведь афиняне уже проснулись от своего сна. Анита и Мелета, как безбожников, они, вызвав на суд, казнили за то, что те оказались виновными в таком несчастии для города. Такой повод был найден против них для обвинения; да и правильны /были эти обвинения, потому что/ афиняне после смерти его со всех сторон подвергались обвинениям за содеянное, что не следовало его, не виновного ни в чем, вызывать на суд, не то что казнить. Что тут такого, если он клялся платаном или собакой? Что такого, если задавал вопросы и отдельным лицам, и вместе всем людям, /доказывая им/ что они не знают ничего. Что хорошо и что справедливо? Ведь после /его смерти/ все юноши в городе предались безудержной и беспорядочной жизни; а при нем они в известной мере чувствовали стыд. (3) На них произвел большое впечатление случай с лакедемонским юношей: он пришел сюда вследствие любви к Сократу, чтобы общаться и слушать его; раньше он не знал Сократа, но только слышал о нем. Когда, радостный, что прибыл сюда, он был уже в воротах города, кто-то сказал ему, что Сократ, к которому он пришел, умер. Тогда он не вошел в ворота города, но, дознавшись, где могила Сократа, пошел туда, стал разговаривать с надгробным памятником и проливал слезы, и, так как его захватила ночь, лег спать около могилы; рано утром, поцеловав землю и выказав все знаки нежности этому месту, он ушел в Мегару. (4) Афиняне заметили и это, и что со стороны лакедемонян они подвергнутся серьезному осуждению, если их сыновья проникаются любовью к нашим философам, а мы их убиваем, и что они проходят такое расстояние, чтобы увидать Сократа, а мы, имея его у себя, не сумели его сохранить. Под влиянием такого тяжелого чувства они готовы были съесть этих двух негодных людей, чтобы оправдать город, что сам он ничего подобного не делает, а виновных в этом наказывает смертью. Изверженные как некое общее поношение всех греков, даже, правильнее сказать, всех людей, они, понеся это наказание, оказали пользу нам, оказали пользу и другим: мы вновь, как прежде, соберемся в Афинах, мы, так недостойно пораженные страхом.
18. КСЕНОФОНТ — ДРУЗЬЯМ СОКРАТА(1) Собираясь провести ежегодный праздник в честь Артемиды, устраиваемый нами в Лаконике, я написал вам, приглашая прибыть сюда, хорошо бы, если бы вы прибыли все, если же этого нельзя, то прислали бы кого-нибудь для участия в жертвоприношении; это было бы для меня очень приятно. Тут был Аристипп, а раньше его Федон. Они были очарованы и местоположением, и архитектурой построек, и растениями, которые я посадил собственными руками. В этих местах есть и дикие звери, так что нам можно будет поохотиться для того, чтобы, явив храбрость, что, конечно, приятно богине, мы радостно провели наш праздник, а кстати, принесли бы ей благодарность, что она спасла меня из рук царя варваров и от дальнейших бед у Понта и во Фракии, больших, чем можно себе вообще представить, когда подумаешь, что ты уже спасен из такой огромной, враждебной земли. (2) Если вы не сможете быть у меня, то следует мне вам написать мне: я написал некоторые воспоминания о Сократе. Так вот, когда решу, что там все в порядке, перешлю их и вам; Аристиппу и Федону показалось, что кое-что там есть хорошего. Передайте от моего имени привет сапожнику Симону и похвалите его, что продолжает хранить наставления Сократа и что он под предлогом своей бедности или /занятости/ своим ремеслом не отказывается от философии, как некоторые другие, которые не хотят слушать поучений мудрости и в речах чему-либо учиться или с почтением к чему-либо отнестись.
19. (?)Прости нас, самый дорогой для меня друг: у меня построено святилище Артемиды, очень красивое. Место засажено деревьями и является священным, как посвященное /богине/. Всего, что у нас есть, вполне достаточно для нашего питания. Как говорит Сократ: если нам не хватит этого, то нас самих хватит для этого. Я написал сыну Гриллу и его (/моему/другому) товарищу, если тебе что нужно, доставить тебе. Я написал именно Гриллу, так как еще с юных лет ты всю заботу обратил на него и говорил, что его любишь.
Будь здоров!
20. СИММИАС ИЛИ КЕБЕС — АНТИСФЕНУ (?)Твою выдержку я давно уже знал и очень ей дивлюсь, так как ты живешь, держа себя выше всякого богатства и славы, и то, как ты живешь, являет тебя в Афинах как бы отображением Сократа. И я сам занимался с юношами в Фивах, передавая им речи, которые слышал от Сократа. И это было приятно и для меня, и тем, кто был со мною.
21. КСЕНОФОНТ (ЭСХИН) — КСАНТИППЕ(1) Мегарцу Эврону я дал шесть мерок ячменя, двадцать оболов и новую тунику, чтобы ты пережила зиму. Возьми их и знай, что Эвклид и Терпсион оба очень хорошие люди и преданные тебе и Сократу. Когда дети захотят прийти к нам, не мешай им: ведь недалеко дойти до Мегары. Довольно, дорогая, тех слез, которых много ты пролила: пользы от них нет, скорее они принесут вред. Вспоминай, что говорил Сократ, и пытайся следовать и его образу мыслей, и его словам, так как, скорбя обо всех обстоятельствах /его смерти/, ты повредишь очень сильно и себе, и детям. (2) Ведь они — как бы птенцы Сократа, которых нам нужно не только кормить, но для них стараться сохранить самих себя, если бы умерла ты, или я, или кто-либо другой, кто после смерти Сократа заботится о его детях, они были бы обижены, оставшись без тех, которые согласно собирались и помогать, и кормить их. Поэтому старайся жить для них. А это может произойти не иначе, как если то, что поддерживает жизнь, ты не употребишь сама для себя. А печаль, по-видимому, является одним из тех состояний, которые враждебны жизни, а поэтому живые получают от нее вред. (3) Аполлодор, так называемый неженка (безумный), и Дион хвалят тебя за то, что ты ни от кого ничего не берешь и говоришь, что у тебя всего вдосталь. И ты хорошо делаешь: поскольку я и другие /твои/ друзья в силах тебя поддерживать, ты ни в чем не будешь нуждаться. Будь спокойна, Ксантиппа, и ничего не продавай из сократовского добра, зная, как много значил он для нас, и думай о нем, как он прожил жизнь, а не о том, как он умер. Я по крайней мере думаю, что и смерть является великой и прекрасной, если кто посмотрит на нее так, как надо смотреть.
