Уильям Ширер - Берлинский дневник (Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента)
Когда прошлой ночью началась бомбежка, Геббельс и другие светила нацистской партии давали в "Адлоне" обед в честь Суньера. Банкет пришлось прервать незадолго до подачи десерта, и все присутствовавшие проследовали в просторное убежище "Адлона", которое находится по соседству с парикмахерской. Когда в четыре утра я возвращался с радио, они уже разъезжались.
Я узнал, что в четверг сюда приезжает Чиано. Между Римом и Берлином идут переговоры о завершении этой зимой войны в Африке и разделе "черного континента". Но прежде они должны быть уверены в Испании и настаивают, чтобы Франко либо сам захватил Гибралтар, либо дал это сделать немцам.
Вечером Берлин обрадовало, что французы, которые практически без боя сдали Индокитай японцам и каждый день безропотно идут на все новые уступки странам Оси, сегодня открыли огонь по де Голлю и англичанам, пытавшимся захватить Дакар.
Вчерашняя бомбежка напоминает мне, что лучшее бомбоубежище в Берлине принадлежит Адольфу Гитлеру. Специалисты сомневаются, что его когда-то там можно убить. Убежище находится глубоко, оно защищено металлическими балками и огромным количеством армированного бетона, имеет собственные энергетические и вентиляционные установки, кинозал и рабочий кабинет. Даже если английские бомбы вдребезги разнесут рейхсканцелярию, отрезав все обычные пути бегства из подземелья, фюрер со своими подручными смогут спокойно выйти на поверхность по одному из тоннелей, веером расходящихся на несколько сот ярдов. Гитлеровский бункер имеет также несколько спальных помещений - немаловажная деталь, почему-то не предусмотренная в большинстве убежищ. Ведь недосыпание приносит немцам больше вреда, чем английские бомбы.
Если у Гитлера самое лучшее убежище в Берлине, то у евреев самое плохое. Чаще всего у них вообще его нет. Там, где условия позволяют, у евреев есть специальные щели для укрытия, обычно маленькая комнатка в подвале по соседству с основным помещением, где собираются "арийцы". Но во многих берлинских подвалах есть только одно помещение. Оно предназначено для "арийцев". Евреи должны спасаться на нижнем этаже, обычно в холле, ведущем от двери квартиры до лифта или лестницы. Место это вполне безопасное, если бомба угодит в крышу, так как есть шанс, что она не пробьет здание до нижнего этажа. Но опыт показал, что это самое опасное место во всем здании, если бомба падает рядом на улице. Там, где толпятся евреи, сила взрыва ощущается максимально, туда же попадает и большая часть осколков.
Д-р Бёмер, пресс-секретарь министерства пропаганды, типичный нацист, за исключением того, что образован и много путешествовал, особенно по Америке, время от времени жалуется на "недостаточную признательность" за такое нацистское благодеяние, как выдача корреспондентам дополнительного пайка. Если путь к сердцу корреспондента лежит через желудок, то д-р Геббельс действительно очень старается. Во-первых, он классифицирует нас как "работающих на тяжелом производстве". Это означает, что мы получаем двойную норму мяса, хлеба и масла. Каждый второй четверг после пресс-конференции мы выстраиваемся в очередь за дополнительными продуктовыми карточками на следующие две недели. Более того, д-р Геббельс не только разрешает, но и поощряет, чтобы мы еженедельно закупали в Дании за свободную плату в долларах продовольственные наборы. Это наш спасательный круг. Он позволяет мне есть на завтрак яичницу с беконом четыре-пять раз в неделю. Обычно я не ем яйца с беконом на завтрак, но при нынешних скудных военных пайках я обнаружил, что это дает силы на целый день. До начала войны на западе я привез из Голландии столько кофе, что обеспечил себя им месяцев на шесть. Короче говоря, мы, корреспонденты, не очень страдаем от нормирования продуктов в военное время. Еды у нас много. А немцы заботятся о том, чтобы у нас всего хватало, не потому, что нас любят, а потому, что считают, - и, я полагаю, правильно, - что на сытый желудок мы будем к ним доброжелательнее, все мы люди, в конце концов. "
Более того, министерство пропаганды и министерство иностранных дел, во многом соперничающие друг с другом, повели жестокую борьбу за то, чтобы доказать, кто из них содержит лучший клуб-ресторан для представителей иностранной прессы. Заведение Риббентропа "Ausland Presse Club" на Курфюрстендамм роскошнее, чем "Ausland Club" Геббельса на Лейпцигплац. Но доктор, я слышал, только что выделил несколько миллионов марок на модернизацию своего клуба, чтобы тот стал пышнее риббентро-повского. Обычно пару вечеров в неделю я ужинал в "Ausland Club". Он удобно расположен, и перспектива съесть настоящий бифштекс и выпить настоящий кофе была весьма соблазнительна. Кроме того, это место, где можно было поболтать с нацистами и узнать, что у них на уме, если вообще там хоть что-то есть. После их неспровоцированного нападения на Бельгию и Голландию я туда не заходил, не в силах переваривать нацистов вместе с их обедом.
Если мы хорошо питаемся, это не значит, что немецкий народ тоже. Но зарубежные сообщения о том, что люди здесь голодают, сильно преувеличены. Они не голодают. После года блокады они имеют сейчас достаточно хлеба, картофеля и капусты, чтобы продержаться еще долгое время. Взрослые получают по фунту мяса и по четверти фунта масла в неделю. Американцы едва ли выжили на такой диете. Но немцы, организм которых веками приспосабливался к большому количеству картофеля, капусты и хлеба, кажется, прекрасно этим обходятся. Норма мяса и жиров, хотя и значительно ниже той, к которой они привыкли, все-таки достаточна, чтобы они чувствовали себя относительно сытыми.
Остро ощущается нехватка фруктов. Жестокие холода прошлой зимой привели к неурожаю немецких фруктовых садов. Прошедшей зимой мы не видели ни апельсинов, ни бананов и вряд ли увидим в эту зиму. Оккупация Дании и Голландии помогла на какое-то время пополнить запасы овощей и молочных продуктов, но неспособность Германии обеспечить эти страны кормом для скота в скором времени превратит их в обузу в проблеме обеспечения продовольствием. Никто не сомневается, что немцы разграбили все продовольствие в Скандинавии, Голландии, Бельгии и Франции, хотя, правда, заплатили за него - бумажными марками, которые не стоят ничего. Только здешний представитель м-ра Гувера сомневается.
Важно то, что в ближайшие, скажем, два-три года Британия не выиграет эту войну, уморив голодом немецкий народ. А Гитлер, который никогда не был сентиментальным по отношению к негерманцам, позаботится, чтобы умер от голода каждый из ста миллионов человек на оккупированной территории, прежде чем хоть один немец умрет. В этом мир может быть уверен.
Берлин, 26 сентября
